Мои размышлизмы о патриотизме
Вот все сейчас прям такие патриоты заделались – куда там. Только тронь, только скажи что-нибудь не то про священную корову-матушку – задолбают со всех сторон. А вот скажите мне: почему в таком случае и при совке, и сейчас, с одной стороны, вроде бы, «пиндосы – придурки», а с другой – как выделится среди прочих какой-нибудь наш, ну, скажем, актер или актриса, или другой деятель искусства, или спортсмэн, или ученый; как совершит, сыграет, споет, изобретет что-нибудь выдающееся – сразу самое почетное сравнение для него (нее) какое? – правильно! «Наша Мирэй Матье», «наш Майкл Тайсон», «наш Сильвестр Сталлоне», «наша Мэрилин Монро», «наш Стив Джобс»… Ну, вы поняли, что я хочу сказать. Куда тогда убегает с визгом весь патриотизм, когда высшей похвалой считается уподобление своих выдающихся людей обязательно иностранцам?
И когда кто из тех же «тупых пиндосов» называл гордо своего, скажем, ученого «наш Ломоносов»? А, ну да, они же тупые, про Ломоносова не знают… Предположить другой вариант, что люди просто не хотят сравнивать, а хотят гордиться тем, что их ученый, хоть и не Ломоносов, но хорош сам по себе, такой, какой он есть, - этот вариант, разумеется, не катит. Лучше сразу обозвать американцев тупыми, с восторгом подхихикивая какому-нибудь задорнову, чем понять, что каждый гений (в любой области) потому и гений, что индивидуален и ни с кем не сравним. Уж как блестяще сыграл Василий Ливанов Шерлока Холмса, так, что и англичане признали его лучшим Шерлоком всех времен и народов. Но ни один англичанин – я в этом уверена – не скажет ни об одном своем выдающемся актере «наш Василий Ливанов».
Это тянется даже не с совковых, а еще с «благословенных» дореволюционных времен. Как современники называли Пушкина и Лермонтова? Правильно – «наш Байрон», «наш Вальтер Скотт». Чаадаев – «наш Волтер». А как уважать своих писателей, поэтов, философов если царь-батюшка в любой момент, за любое не понравившееся ему слово мог призвать их в тайную канцелярию, где их пороли розгами? Это еще в относительно либеральном XIX веке, а при каком-нибудь сумасшедшем сифилитике грозном и на кол сажали запросто.
И с самого начала совковых времен до их «победного» конца («разбитного социализма», тысызыть) – все то же самое. С одной стороны – «железный занавес», повсеместные декларирование патриотизма и ксенофобия, осуждение «низкопоклонства перед Западом» («ты почему надел штаны, сделанные в стране потенциального противника?!» - вопрос военрука к студенту, пришедшему в джинсах). А с другой – если, упаси Бог, на предприятие или в город приезжала делегация даже из какой-нибудь соцлагерной страны, например Болгарии (кто помнит совковую поговорку «Курица не птица, Болгария не заграница?), то ведь мои современники не дадут соврать – всех и вся ставили на уши, все вылизывалось, клался новый асфальт, красились заборы и прочее – как же! ИНОСТРАНЦЫ едут! Хлеб-соль! Самодеятельные танцплясы в народных костюмах! Различной степени искренности улыбки! Всяческое стремление показать – что показать? – разумеется, что У НАС НЕ ХУЖЕ, ЧЕМ У ВАС! И, конечно, бдительные «люди в сером», отслеживающие каждый «контакт с иностранцами». И тщательное недопущение гостей к тому, что они не должны видеть. Вроде как опустившийся холостяк, к которому случайно зашла красивая, холеная дама гораздо высшей категории, чем те, с которыми он привык общаться. И вот он, бедный, старается незаметно запихнуть ногой грязные носки под кровать…
Иностранцы были для совков инопланетянами и не просто инопланетянами, а представителями как бы высшего разума во Вселенной… Ведь всем понятно: если что-то долго запрещать, то запретное обязательно идеализируется. Вот вам и плоды «железного занавеса». С одной стороны Америка – «потенциальный противник», а с другой – «догнать и перегнать!» Кого догнать и перегнать? Конечно, этого же самого «потенциального противника». Кагбэ он уже и не потенциальный противник, а кагбэ уже и идеал, который, кстати, совок так и не догнал и тем более уж не перегнал.
Ну и молодежь, конечно. Жить-то хотелось, а не просто маршировать строем в «светлое будущее». Кто считался самым красивым (красивой)? Кто выглядел, как иностранец (приблизительно, в большей или меньшей степени. Иностранец – желательно не житель Черной Африки). У кого родители каким-то боком общались с иностранцами (хоть коридорной в гостинице работали, например). Жвачка, необыкновенные ручки, ластики и прочая мелочевка в школе, нарядная обувь (самое больное место в совковой легкой промышленности) и, главное, конечно ОНИ! ДЖИНСЫ! В комиссионных магазинах джинсы помоечной степени изношенности шли на ура и продавались за немалые деньги.
Но что вспоминать о грустном. Тем более, многие граждане почему-то, как в результате лоботомии, страдают отсутствием элементарной памяти – памяти ощущений, и всячески ностальгируют по тем временам, когда одну пару сапог мы носили зим пять, а потом меняли союзки (все знают, что это такое? это когда на подошве уже образовывались дырки и сапоги «просили каши»; тогда в НЕКОТОРЫХ сапожных мастерских вам могли поменять нижнюю часть сапога, оставляя от старых лишь голенища. Качество и удобство обуви после такой операции уже не принималось во внимание). Так-то в продаже сапог практически не было. Но – зато «у нас были идеалы!» «не было преступности!» «нас боялись!» (охренительная заслуга международной политики, когда страны боятся – как сумасшедшего или пьяного с ножом в руке) … И прочий просовковый бред.
Теперь, конечно, с джинсами и всем остальным – полный порядок. Можно и поностальгировать, сидя в своей квартирке у компьютера, поругать любыми словами правительство, помечтать, как было хорошо при сталине… Кагбэ не понимая, что если бы не «проклятые дерьмократы», ни компьютеров, ни ругани на правительство и общественный строй не то что не было бы – все это даже и не воображалось бы. А был бы тупо коммунальный барак и комнатка в нем, а за стеной – сосед, который того и гляди настрочит донос. Ну, в лучшем случае, кухня в квартирке в хрущевке и тоскливый выпивон с соседом под разговоры о том, что «коммуняги совсем охамели». С оглядкой на телефонный аппарат – не прослушивают ли?
Не умеем мы жить. Не умеем, потому что не умеем быть свободными. Откуда нам уметь? Рабство при царе, рабство при совке – вот и пришли в то время, когда джинсы есть, а свободы уже не хочется. Хочется назад, в тюрьму. Где все мило и привычно. Где крыша над головой, где кормили и лечили бесплатно, водили на прогулки, а раз в неделю даже показывали кино. А неграмотных учили в бесплатной школе. А если ты как-то ухитрился приспособиться, то тебе и почет, и авторитет, и пайка послаще… Вот такой у нас «особый путь».
И все же нам любопытно – а как там, где люди и не жили никогда в тюрьме? Как же они жили, бедные? Тупые, наверное… А с другой стороны – вроде бы и тупые, а живут-то получше. Все никак не перестанут быть идеалом. «Железного занавеса» давно нет, а боязливая зависть осталась. Кто-то обзывает тупыми и средоточием мирового зла, кто-то не боится (пока) говорить, что все-таки у них получше, но и те, и другие ЗАВИДУЮТ. Пусть подспудно, но завидуют. Пусть без конца вспоминают «славное прошлое», - но завидуют. Пусть твердят, что «обители мирового зла» скоро наступит конец, а Россия, наконец-то, всячески процветет , всех победит и заставит себя уважать (хорошее сочетание слов «заставить» и «уважать». Хорошо, что еще не «заставить» «любить») – но завидуют! Все бегут, бегут, и все не догонят, а перегнать уже, наверное, и не мечтают… Но поступки и слова – не скроешь. Поэтому – «наш Брэд Питт», «наш Стив Джобс»… Свои-то не то что равноценные, а даже превосходящие, наверняка есть. Только высший критерий, по-прежнему, - там, за бугром…
Поддерживаю Тигрусь)
)))прост знаю где покупаю...наверно все привыкают если гдет понравилось и обслуживание и качество)))
