Палач не только вынужден жить за пределами населенного пункта, как лишенный чести «изверг», он еще должен справляться с задачами, которые решительно не приносят эстетических впечатлений. Так, например, обязанностью самого известного чешского палача Яна Мыдларжа (1572-1664) было убирать безжизненные тела самоубийц, очищать улицы от падали или ликвидировать бродячих собак. В других городах его коллеги даже чистили туалеты в отдельных домах! Кто хотел бы оказаться на их месте?!

Ни Мыдларж, ни его коллеги ни в коем случае не смели сесть в костеле или трактире иначе, как на специально выделенное для них место. Если хотели танцевать, должны были хорошо заплатить музыкантам и довольствоваться тем, что будут танцевать со своей женой только соло.

Реальное доказательство о тяжелой участи палачей в прошлые времена можно найти хронике г. Йичин, где сохранилась запись от ноября 1701 года, в которой одному горожанину строго напоминают о его контактах с местным палачом Михаэлем Ружичкой. При этом городской совет констатирует: «Если хочет остаться по соседству, должен прекратить подобное общение и остерегаться».

Молодой Гусс вынужден был довольствоваться местом палача в Хебе, что еще раз подтвердило - палачи и их семьи живут как в клетке. Однако, в золотой клетке! Общественные ограничения палачам компенсировались буквально по-королевски. Ремесло палача в прошлом было одним из самых прибыльных. Несмотря на то, что палачи пребывали в презрении в своих непривлекательных жилищах, им доставались самые лучшие удовольствия мира. Их грязная, выполняемая несколько раз в неделю работа оплачивалась очень щедро.

Палач и после смерти

Судьбы палачей несли свое необычное клеймо и после их последнего вздоха. Дело в том, что смерть не снимала с них низкого положения - для их останков на кладбище было особое место. Придерживались правил, что тело палача на кладбище несут тоже люди низкого положения, т.е. его помощники.

Карел Гусс заслужил себе в городе репутацию любезного и всегда помогающего мужчины, который в своем жилище, вместе с сестрой Маркетой «чародействует» - пользуется своими глубокими знаниями ботаники и врачевания. «Где не поможет врач, там зовите Гусса», - вскоре заговорили в Хебе. Через несколько месяцев в Хебе стала небывалое - даже самые благородные не раздумывая приглашали палача, если у них кто-либо заболевал!

Июнь 1782 года спалил землю своей жарой, когда всеми любимого палача Гусса позвали к событию, о котором никогда не забудут. Его пациенткой, а вскоре и невестой стала Жофия, дочь богатого пекаря в Хебе. Однака тот Гусс, для которого все двери были открыты, получает от будущего тестя жесткую пощечину: «Хочешь уничтожить мою дочь? Навсегда испачкать ее имя?» «Да!» - выкрикнула это магическое слово (на 20 лет старше!) влюбленная Жофия, и в будущем не жалела об этом.

Чучелами птиц, дорогими породами дерева, минералами, коллекцией монет и лечебными травами в течение лет заполняется жилище ученого палача Гусса. Это все предсказывает поворотный пункт в его яркой карьере, которая после того, как в 1790 году он прекратил срубание голов (а продолжает «всего лишь» выжигать клейма), превращается в серьезную деятельность во многих научных отраслях!

Неуютное жилище палача решительно перестраивается внушительный музей естествознания, как магнит притягивающий и такую личность, как Иоганн Вольфганг Гете. Хроника города Хеба сообщает: «Благородный гость Хеба господин Гете посетил музей г-на Гусса несколько раз подряд. Здесь он выменял несколько уникальных вещей и они вели беседу».

Нет необходимости добавлять, что дружба простого мужчины из провинциального города и представителя большого света стало не только большой сенсацией, но и помогло Гуссу рассеять столетние представления, которые унижали и связывали его предков палачей и его самого.

В 1838 году, т.е. в конце своего почтенного возраста, когда подвергавшийся насмешкам Гусс стал настоящим авторитетом в городе Хеб. В связи со своим поселением в городе он может сожалеть только об одной неприятности, о которой пишет в мемуарах: «12 ноября 1828 года от руки злодея пострадал ряд моих экспонатов, и те, которые мне подарил сам княз Меттерних. Самое плохое в этом несчастье, что меня, старика, семь лет подозревали, что я это инсценировал!»

С палачом можно и пошутить
Ян Креститель Пипергер (1838-1888)

Ян Креститель Пипергер обладал красивым лицом, быстрым умом и утонченным чувством юмора. Во второй половине 19 века он был настолько популярен, что его реплики с эшафота (например «Ваша шея, пани, заслуживает самую лучшую заботу») забавляли не только пражское общество.

Но обо всем по порядку. Ян Креститель родился в Австрии одним из 17 детей палача. Хотя сначала казалось, что работа у него будет нормальная (выучился на обойщика), он все же продолжил семейные традиции.

В 1871 году, т.е. 6 лет после поступления в учреждение, Пипергер отличается на казни цыгана Яна Янечка. Специально ради этого он покидает Прагу и отправляется в Пльзень, причем Narodni listy пишут: «Дважды убийца и разбойник, который со своей бандой более полутора лет зверствовал во всей Западной Чехии, был с помощью войска и 15000 наблюдателей повешен в Пльзне на Борах». В своем самом плодотворном году, т.е. 1877, среди его клиентов есть и трижды убийца из Будейовиц Йозеф Вагнер, официант Фиала, который забил свою возлюбленную, и двое убийц, заколовших сторожа.

В сумме Ян Креститель Пипергер в течение 23 лет своей постоянной активной карьеры палача отправляет на тот свет 50 осужденных. При этом он сам чуть не закончил жизнь на виселице. Это было в 1872 году, когда внезапно умерла его жена. Пипергер как главный подозреваемый оказался в заключении. Наконец, выясняется, что его жена отравилась испорченной пищей. Шокированный палач до конца жизни возненавидел окружающий мир и умер совершенно один…