- Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину? - сказала она.
Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту.

- Это ничего - сказал ей я, - Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери.
- Ах, ты такой хороший мальчик, - сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила:
- Не могли бы вы поехать через центр города?.
- Это не самый короткий путь, - быстро ответил я...
- О, я не возражаю, - сказала она. - Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис...

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели.
- Моя семья давно уехала, - продолжала она тихим голосом. - Врач говорит, что мне осталось не очень долго.

Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.
- Каким маршрутом вы хотели бы поехать? - спросил я.

В течение следующих двух часов, мы проехали через город. Она показала мне здание, где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретными зданиями или переулком и сидела уставившись в темноту, ничего не говоря.

Позже она вдруг сказала:
- Я устала, пожалуй, поедем сейчас.

Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль не большого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.

- Сколько я вам должна? - спросила она, достав сумочку.
- Нисколько - сказал я.
- Вы же должны зарабатывать на жизнь, - ответила она.
- Есть и другие пассажиры, - ответил я.

Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.
- Ты дал старушке немного счастья, - сказала она, - Благодарю тебя.

Я сжал ее руку, а затем ушёл...

За моей спиной дверь закрылась, Это был звук закрытия еще одной книги жизни... Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или посигналив пару раз, я затем уехал?..

В конце, я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...

В ту же секунду они поженились. Не в загсе конечно, а на небесах – это гораздо важнее. Хотя если быть до конца точным, то не в ту же секунду, а много лет до того дня, и не на небесах, а скорее в аду. Но это тоже, что и на небесах…
.
Прошел месяц, наши влюбленные не расставались ни на минуту, все ближе и ближе подбираясь к пышной земной свадьбе.
Если не брать во внимание скрипы и причитания родителей, о том, что вы еще мало знакомы, да и институт сначала бы закончить, а уж потом… то все в жизни Миши и Яны складывалось как нельзя лучше. Ведь ни хмурые родители, ни родственники, да и не они сами, не знали тогда, что их брак предрешен такими силами, о которых лучше и не задумываться, а расслабиться и получить удовольствие от музыки, танцев и салатиков…
.
Наступил день свадьбы.
Как и на любой львовской свадьбе народу собралось столько, что в три трамвая не утрамбовать.
Родители, деревенские родственники, три семьи из Польши, друзья детства, институтские друзья, друзья по торговле антиквариатом, друзья под маринадом и черносливом, да мало ли…? И все это в двух комплектах…
.
Вернулись из загса, началась официальная и самая тягомотная часть застолья - свадебные тосты. Особенно тяжко, когда они произносились по бумажке. Тут самого оратора, без бумажки и не вспомнишь как зовут, а приходиться выслушивать его длинную речь, щедро пересыпанную такими же нудными стихами…
.
Дошел черед до самого старшего и почтенного гостя - любимой Яниной бабули. Она так переживала, что уже несколько раз начинала, но расплакавшись пропускала свою очередь.
.
Наконец бабушка собралась, встала, подняла трясущийся бокал и со слезами в голосе ушла в дебри Яниного детства и отличной учебы в школе. Свадьба уважительно молчала, даже тогда, когда бабуля плавно съехала на войну и немцев:
- … А мою маму ночью забрали немцы, так я ни разу ее больше и не видела… Воспитали меня дед и баба, а от мамы не осталось ничего, даже фотографии. Ни одной. Только во сне я ее вижу до сих пор. Если бы вы только знали - как наша Яночка на нее похожа. Одно лицо. Смотрю иногда на свою внученьку - ну вылитая моя мама. Мы ее даже назвали в честь прабабушки…
.
Вдруг жених с дурными глазами вскочил с места и ни говоря ни слова быстро выбежал из ресторана. Даже мобильник на столе оставил.
Бабушкин тост был скомкан и забыт, все перешли к веселому обсуждению странного Мишиного поведения. Реплики не отличались разнообразием и крутились вокруг «кефира с огурцами» и «передумал жениться»
Назревал легкий скандальчик. Яна растерянно смотрела на то и дело тренькающий телефон мужа и не знала, как себя вести. Может родители правы и нужно было сначала узнать его получше?
.
О, а вот и первая, еще робкая и неокрепшая свадебная драка…
Спустя час, в бурлящий ресторан влетел запыхавшийся Миша и отбиваясь от накопившихся претензий и расспросов, прямиком подбежал к Яниной бабуле.
.
Музыка смолкла, народ притих и жених вручил перепуганной старушке маленькую зеленую книжицу с орлом и свастикой на обложке.
Бабушка открыла и увидела миленькое личико Яны. Она кокетливо смотрела с прикованной металлическими заклепками фотографии.
Это была немецкая трудовая книжка, которую много лет назад, по случаю выменял на что-то, Мишин папа - старый коллекционер разной военной утвари…
.
До поздней ночи бабушка не отрывала взгляда от своей милой мамочки и на бесценный документ со свастикой, давала посмотреть любопытным гостям, только из своих дрожащих, но цепких ручек…

Отключите подсказки разума…
Как-нибудь мы с душою справимся…
Сердце любит совсем не фразами…
Он мне просто безумно нравится…
.
И не надо про опыт прошлого…
Это всё за спиной останется…
А советам: «Всего хорошего!»
Он мне просто безумно нравится…
.
И не нужно про обстоятельства…
Щёки снова от мыслей плавятся…
В эйфории от помешательства
Он мне просто безумно нравится…
.
Я и он неизбежно встретимся!
В сердце миг навсегда останется…
Это временем не излечится…
Он мне просто безумно нравится…
.
Он коснётся руки нечаянно
И с волной этих чувств не справиться…
Эта встреча судьбой подарена…
Он мне просто безумно нравится…
.
Мысли стали нежнее нежности…
И доверилась, без раздумий я…
От надежды до безнадежности…
Я люблю его до безумия…
.
.
© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2013
Свидетельство о публикации №113021205681

Однажды, проснувшись янтарным рассветом,
Были когда-нибудь счастливы вы?..
А для меня мое счастье - это
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
Вы видели нежность, прошу вас, ответьте,
Что слышится в шелесте майской листвы?..
А для меня самый нежный на свете -
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
Хотели б познать вы вселенскую мудрость
И жить мудрецом до седой головы?..
А для меня всех мудрее, клянусь вам, -
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
Могли бы в любовь окунуться незримо,
Которая слаще восточной халвы?...
А для меня самый-самый любимый -
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
А если до звезд докоснуться рукою,
Станете ближе к ним?.. Вряд ли... увы!..
А для меня самый близкий, не скрою, -
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
Люблю его днем! Люблю его ночью!
Люблю!... Не пугаясь людской молвы!
А все потому, что он нужен мне очень!...
Мужчина... с глазами цвета травы...
.
.
© Copyright: Марина Есенина, 2007
Свидетельство о публикации №107072801706

- Валяй.
- Так вот, он сидел в коробке, а коробка валялась на боку. И котёнок сидел спиной к миру.
- Чего?
- Он сидел мордочкой к дну коробки.
- Дно - это же снизу?
- Я же сказал, коробка лежала на боку.
Как-то глупо... но почему-то интересно.

- И что?
- Он был очень маленьким, максимум месяца полтора от роду.
- К чему вы клоните?
- Вы - как тот котёнок.
Гм. Ну, надо же.
- Всмысле, волосатый?
- Ха-ха. Нет, в смысле, вы сидите спиной к огромному миру.
- Чего?
- Вас, как того котёнка выбросили в огромный реальный мир из тепла и удобства. Вы нашли себе картонную коробку, сели в ней и повернулись спиной к миру...

- Можно вопрос?
- Конечно.
- Вы дурак или прикалываетесь.
- Ай-яй-яй, зачем вы так?
- А зачем вы бред несёте?
- Это не бред. Я не прав, по вашему?
- По-моему нет.
- Скажите, как давно вы видели дождь?
- Чего?
- Дождь.
- Что дождь?
- Когда в последний раз вы видели, чтобы на улице шёл дождь?
- В начале месяца видел... а что?
- Вы не обратили внимания на то, что я говорил? Что я видел вчера бездомного котёнка, который прятался от дождя?
- Не понимаю.
- Уже неделю как на улице сутками льёт.

Поражаюсь. Сижу и смотрю в окно. А там действительно дождь. Неужто я даже стука капель о подоконник не слышал? Невероятно. Не знаю, что написать.
- Вы его даже не замечали, верно?
- Кто вы?
- Выйдите на улицу.
- Зачем?
- Как давно вы в последний раз гуляли под дождём? Просто гуляли, а не угрюмо шли под прикрытием зонта?
- Кто вы?
- Повернитесь лицом к миру. Картонные коробки имеют тенденцию со временем размокать и рваться.
- КТО ВЫ?

Голос сообщает, что игрок не может принять моё сообщение. Загружаю его инфу. Она девственно чиста. В конце концов, какого чёрта?! Отхожу от окна, начинаю натягивать куртку. Выхожу из подъезда. Выхожу из своей "картонной коробки" в мир. А там дождь. Чистый дождь. Тёплый и ласковый... Там дети, играющие под летним дождём. Чёрт возьми, ведь уже лето наступило... а ведь совсем недавно встречали Новый Год. Помнится, я тогда получил от древних... К чёрту это всё!

Я выхожу из-под козырька подъезда и иду, подставляя лицо дождевым каплям. И это здорово. Дождь. Летний и тёплый. Котёнок сидит, в лежащей на боку, картонной коробке и смотрит на её дно. Вдруг он ощущает за своей спиной какое-то движение. Котёнок поворачивается и видит улыбающееся детское лицо.
- Привет, - говорит лицо, - Ты чей?
Котёнок говорит в ответ:
- Мяу?
- Ты ничейный что ли?
- Мяу...
- А хочешь быть моим, если мама разрешит?
- Мяу?

Ребёнок запихивает котика к себе в куртку и идёт к своему дому, бережно придерживая свою ношу снаружи. Только мордочка котёнка торчит наружу. Он прижимает уши к голове, чтобы в них не попала вода. И смотрит... на мир, от которого отворачивался.

Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано:
.

.
В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу».
.
Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок №1. Вот что я нарисовал:

.
Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им.
.
— Разве шляпа страшная? — возразили мне.
.
А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно все объяснять. Это мой рисунок №2:

.
Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками №1 и №2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.
.
Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на летчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась. Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьешься с пути.
.
На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.
.
Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок №1 — я его сохранил и всегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает. Но все они отвечали мне: «Это шляпа». И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звездах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.
II
.
Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.
.
Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, — и тот был бы не так одинок. Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:
.
— Пож.алуйста… нарисуй мне барашка!
.
— А?..
.
— Нарисуй мне барашка…
.
Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьезно меня разглядывал. Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать. Но на моем рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как был на самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри..

.
Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Не забудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между тем ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды. По его виду никак нельзя было сказать, что это ребенок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке от всякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:
.
— Но… .
И он опять попросил тихо и очень серьезно:
.
— Пожалуйста… нарисуй барашка…
.
Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо. Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что не умею рисовать. Он ответил:
.
— Все равно. Нарисуй барашка.
.
Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать — удава снаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул:
.
— Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.
.
И я нарисовал.

.
Он внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:
.
— Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого.
.
Я нарисовал.

.
Мой новый друг мягко, снисходительно улыбнулся.
— Ты же сам видишь, — сказал он, — это не барашек. Это большой баран. У него рога…
.
Я опять нарисовал по-другому. Но он и от этого рисунка отказался:

.
.
— Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.
.
Тут я потерял терпение — ведь мне надо было поскорей разобрать мотор — и нацарапал ящик.

.
.
И сказал малышу:
.
— Вот тебе ящик. А в нем сидит такой барашек, какого тебе хочется.
.
Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:
.
— Вот это хорошо! Как ты думаешь, много этому барашку надо травы?
.
— А что?
.
— Ведь у меня дома всего очень мало…
.
— Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.
.
— Не такой уж он маленький… — сказал он, наклонив голову и разглядывая рисунок. — Смотри-ка! Он уснул…
.
Так я познакомился с Маленьким принцем.
III

.
.
Не скоро я понял, откуда он явился. Маленький принц засыпал меня вопросами, но когда я спрашивал о чем-нибудь, он словно и не слышал. Лишь понемногу, из случайных, мимоходом оброненных слов мне все открылось. Так, когда он впервые увидел мой самолет (самолет я рисовать не стану, мне все равно не справиться), он спросил:
.
— Что это за штука?
.
— Это не штука. Это самолет. Мой самолет. Он летает.
.
И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда он воскликнул:
.
— Как! Ты упал с неба?
.
— Да, — скромно ответил я.
.
— Вот забавно!..
.
И Маленький принц звонко засмеялся, так что меня взяла досада: я люблю, чтобы к моим злоключениям относились серьезно. Потом он прибавил:
.
— Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты?
.
«Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!» — подумал я и спросил напрямик:
.
— Стало быть, ты попал сюда с другой планеты?
.
Но он не ответил. Он тихо покачал головой, разглядывая мой самолет:
.
— Ну, на этом ты не мог прилететь издалека…
.
И надолго задумался о чем-то. Потом вынул из кармана моего барашка и погрузился в созер.цание этого сокровища.
.
Можете себе представить, как разгорелось мое любопытство от этого полупризнания о «других планетах». И я попытался разузнать побольше:
.
— Откуда же ты прилетел, малыш? Где твой дом? Куда ты хочешь унести моего барашка?
.
Он помолчал в раздумье, потом сказал:
.
— Оч.ень хорошо, что ты дал мне ящик: барашек будет там спать по ночам.
.
— Ну конечно. И если ты будешь умницей, я дам тебе веревку, чтобы днем его привязывать. И колышек.
.
Маленький принц нахмурился:
.
— Привязывать? Для чего это?
.
— Но ведь если ты его не привяжешь, он забредет неведомо куда и потеряется.
.
Тут мой друг опять весело рассмеялся:
.
— Да куда же он пойдет?
.
— Мало ли куда? Все прямо, прямо, куда глаза глядят.
.
Тогда Маленький принц сказал серьезно:
.
— Это не страшно, ведь у меня там очень мало места.
.
И прибавил не без грусти:
.
— Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…
IV

.
.
Так я сделал еще одно важное открытие: его родная планета вся-то величиной с дом!
.
Впрочем, это меня не слишком удивило. Я знал, что, кроме таких больших планет, как Земля, Юпитер, Марс, Венера, существуют еще сотни других и среди них такие маленькие, что их даже в телескоп трудно разглядеть. Когда астроном открывает такую планетку, он дает ей не имя, а просто номер. Например: астероид 3251.

.
У меня есть серьезные основания полагать, что Маленький принц прилетел с планетки, которая называется «астероид В-612». Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.

.
.
Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!
.
К счастью для репутации астероида В-612, турецкий султан велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он был одет по последней моде, — и все с ним согласились.

.
.
Я вам рассказал так подробно об астероиде В-612 и даже сообщил его номер только из-за взрослых. Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «Какая красота!»
.
Точно так же, если им сказать: «Вот доказательства, что Маленький принц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот, безусловно, существует», — если им сказать так, они только пожмут плечами и посмотрят на тебя, как на несмышленого младенца. Но если сказать им: «Он прилетел с планеты, которая называется астероид В-612», — это их убедит, и они не станут докучать вам расспросами. Уж такой народ эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть очень снисходительны к взрослым.
Но мы, те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно, смеемся над номерами и цифрами! Я охотно начал бы эту повесть как волшебную сказку. Я хотел бы начать так:
.
«Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга…». Те, кто понимает, что такое жизнь, сразу бы увидели, что все это чистая правда.
.
Ибо я совсем не хочу, чтобы мою книжку читали просто ради забавы. Сердце мое больно сжимается , когда я вспоминаю моего маленького друга, и нелегко мне о нем говорить. Прошло уже шесть лет с тех пор, как он вместе со своим барашком покинул меня. И я пытаюсь рассказать о нем для того, чтобы его не забыть. Это очень печально, когда забывают друзей. Не у всякого есть друг. И я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр. Вот еще и поэтому я купил ящик с красками и цветные карандаши. Не так это просто — в моем возрасте вновь приниматься за рисование, если за всю свою жизнь только и нарисовал что удава снаружи и изнутри, да и то в шесть лет! Конечно, я постараюсь передать сходство как можно лучше. Но я совсем не уверен, что у меня это получится. Один портрет выходит удачно, а другой ни капли не похож. Вот и с ростом тоже: на одном рисунке принц у меня вышел чересчур большой, на другом — чересчур маленький. И я плохо помню, какого цвета была его одежда. Я пробую рисовать и так и эдак, наугад, с грехом пополам. Наконец, я могу ошибиться и в каких-то важных подробностях. Но вы уж не взыщите. Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он. Но я, к сожалению, не умею увидеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.
V
.
Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том, как он ее покинул и как странствовал. Он рассказывал об этом понемножку, когда приходилось к слову. Так, на третий день я узнал о трагедии с баобабами.
.
Это тоже вышло из-за барашка. Казалось, Маленьким принцем вдруг овладели тяжкие сомнения, и он спросил:
.
— Скажи, ведь правда, барашки едят кусты?
.
— Да, правда.
.
— Вот хорошо!
.
Я не понял, почему это так важно, что барашки едят кусты. Но Маленький принц прибавил:
.
— Значит, они и баобабы тоже едят?
.
Я возразил, что баобабы — не кусты, а огромные деревья, вышиной с колокольню, и, если даже он приведет целое стадо слонов, им не съесть и одного баобаба.
.
Услыхав про слонов, Маленький принц засмеялся:
.
— Их пришлось бы поставить друг на друга…

.
.
А потом сказал рассудительно:
.
— Баобабы сперва, пока не вырастут, бывают совсем маленькие.
.
— Это верно. Но зачем твоему барашку есть маленькие баобабы?
.
— А как же! — воскликнул он, словно речь шла о самых простых, азбучных истинах.
.
И пришлось мне поломать голову, пока я додумался, в чем тут дело..
На планете Маленького принца, как на любой другой планете, растут травы полезные и вредные. А значит, есть там хорошие семена хороших, полезных трав и вредные семена дурной, сорной травы. Но ведь семена невидимы. Они спят глубоко под землей, пока одно из них не вздумает проснуться. Тогда оно пускает росток; он расправляется и тянется к солнцу, сперва такой милый и безобидный. Если это будущий редис или розовый куст, пусть его растет на здоровье. Но если это какая-нибудь дурная трава, надо вырвать ее с корнем, как только ее узнаешь. И вот на планете Маленького принца есть ужасные, зловредные семена… это семена баобабов. Почва планеты вся заражена ими. А если баобаб не распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями. И если планета очень маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки.
.
— Есть такое твердое правило, — сказал мне позднее Маленький принц. — Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый день выпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов: молодые ростки у них почти одинаковые. Это очень скучная работа, но совсем не трудная.

.
.
Однажды он посоветовал мне постараться и нарисовать такую картинку, чтобы и у нас дети это хорошо поняли.
.
— Если им когда-нибудь придется путешествовать, — сказал он, — это им пригодится. Иная работа может и подождать немного, вреда не будет. Но если дашь волю баобабам, беды не миновать. Я знал одну планету, на ней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика…

.
.
Маленький принц подробно мне все описал, и я нарисовал эту планету. Я терпеть не могу читать людям нравоучения. Но мало кто знает, чем грозят баобабы, а опасность, которой подвергается всякий, кто попадет на астероид, очень велика — вот почему на сей раз я решаюсь изменить своей обычной сдержанности. «Дети! — говорю я. — Берегитесь баобабов!» Я хочу предупредить моих друзей об опасности, которая давно уже их подстерегает, а они даже не подозревают о ней, как не подозревал прежде и я. Вот почему я так трудился над этим рисунком, и мне не жаль потраченного труда. Быть может, вы спросите: отчего в этой книжке нет больше таких внушительных рисунков, как этот, с баобабами? Ответ очень прост: я старался, но у меня ничего не вышло. А когда я рисовал баобабы, меня вдохновляло сознание, что это страшно важно и неотложно.
VI
.
О Маленький принц! Понемногу я понял также, как печальна и однообразна была твоя жизнь. Долгое время у тебя было лишь одно развлечение: ты любовался закатом. Я узнал об этом наутро четвертого дня, когда ты сказал:
.
— Я очень люблю закат. Пойдем посмотрим, как заходит солнце.
.
— Ну, придется подождать.
.
— Чего ждать?
.
— Чтобы солнце зашло.
.
Сначала ты очень удивился, а потом засмеялся над собою и сказал:
.
— Мне все кажется, что я у себя дома!
.
И в самом деле. Все знают, что, когда в Америке полдень, во Франции солнце уже заходит. И если бы за одну минуту перенестись во Францию, можно было бы полюбоваться закатом. К несчастью, до Франции очень, очень далеко. А на твоей планете тебе довольно было передвинуть стул на несколько шагов. И ты снова и снова смотрел на закатное небо, стоило только захотеть…

.
— Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!
.
И немного погодя ты прибавил:
.
— Знаешь… когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…
.
— Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?
.
Но Маленький принц не ответил.
VII
.
На пятый день, опять-таки благодаря барашку, я узнал секрет Маленького принца. Он спросил неожиданно, без предисловий, точно пришел к этому выводу после долгих молчаливых раздумий:

.
.
— Если барашек есть кусты, он и цветы ест?
.
— Он есть все, что попадется.
.
— Даже такие цветы, у которых шипы?
.
— Да, и те, у которых шипы.
.
— Тогда зачем шипы?
.
Этого я не знал. Я был очень занят: в моторе заел один болт, и я старался его отвернуть. Мне было не по себе, положение становилось серьезным, воды почти не осталось, и я начал бояться, что моя вынужденная посадка плохо кончится.
.
— Зачем нужны шипы?
.
Задав какой-нибудь вопрос, Маленький принц никогда не отступался, пока не получал ответа. Неподатливый болт выводил меня из терпенья, и я ответил наобум:
.
— Шипы ни зачем не нужны, цветы выпускают их просто от злости.
.
— Вот как!
.
Наступило молчание. Потом он сказал почти сердито:
.
— Не верю я тебе! Цветы слабые. И простодушные. И они стараются придать себе храбрости. Они думают — если у них шипы, их все боятся…
.
Я не ответил. В ту минуту я говорил себе: «Если этот болт и сейчас не поддастся, я так стукну по нему молотком, что он разлетится вдребезги». Маленький принц снова перебил мои мысли:
.
— А ты думаешь, что цветы…
.
— Да нет же! Ничего я не думаю! Я ответил тебе первое, что пришло в голову. Ты видишь, я занят серьезным делом.
.
Он посмотрел на меня в изумлении:
.
— Серьезным делом?!
.
Он все смотрел на меня: перепачканный смазочным маслом, с молотком в руках, я наклонился над непонятным предметом, который казался ему таким уродливым.
.
— Ты говоришь, как взрослые! — сказал он.
.
Мне стало совестно. А он беспощадно прибавил:
.
— Все ты путаешь… ничего не понимаешь!
.
Да, он не на шутку рассердился. Он тряхнул головой, и ветер растрепал его золотые волосы.
.
— Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом. Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел на звезду. Он никогда никого не любил. И никогда ничего не делал. Он занят только одним: он складывает цифры. И с утра до ночи твердит одно: «Я человек серьезный! Я человек серьезный!» — совсем как ты. И прямо раздувается от гордости. А на самом деле он не человек. Он гриб.
.
— Что?
.
— Гриб!
.
Маленький принц даже побледнел от гнева.
.
— Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки все-таки едят цветы. Так неужели же это не серьезное дело — понять, почему они изо всех сил стараются отрастить шипы, если от шипов нет никакого толку? Неужели это не важно, что барашки и цветы воюют друг с другом? Да разве это не серьезнее и не важнее, чем арифметика толстого господина с багровым лицом? А если я знаю единственный в мире цветок, он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, а маленький барашек в одно прекрасное утро вдруг возьмет и съест его и даже не будет знать, что он натворил? И это все, по-твоему, не важно?
.
Он сильно покраснел. Потом снова заговорил:
.
— Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок…» Но если барашек его съест, это все равно., как если бы все звезды разом погасли! И это, по-твоему, не важно!
.
Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Мне смешны были злополучный болт и молоток, жажда и смерть. На звезде, на планете — на моей планете, по имени Земля — плакал Маленький принц, и надо было его утешить. Я взял его на руки и стал баюкать. Я говорил ему: «Цветку, который ты любишь, ничто не грозит… Я нарисую твоему барашку намордник… Нарисую для твоего цветка броню… Я…» Я плохо понимал, что говорил. Я чувствовал себя ужасно неловким и неуклюжим. Я не знал, как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня… Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слез.
VIII
.
Очень скоро я лучше узнал этот цветок. На планете Маленького принца всегда росли простые, скромные цветы — у них было мало лепестков, они занимали совсем мало места и никого не беспокоили. Они раскрывались поутру в траве и под вечер увядали. А этот пророс однажды из зерна, занесенного неведомо откуда, и Маленький принц не сводил глаз с крохотного ростка, не похожего на все остальные ростки и былинки. Вдруг это какая-нибудь новая разновидность баобаба? Но кустик быстро перестал тянуться ввысь, и на нем появился бутон. Маленький принц никогда еще не видал таких огромных бутонов и предчувствовал, что увидит чудо. А неведомая гостья, еще скрытая в стенах своей зеленой комнатки, все готовилась, все прихорашивалась. Она заботливо подбирала краски. Она наряжалась неторопливо, один за другим примеряя лепестки. Она не желала явиться на свет встрепанной, точно какой-нибудь мак. Она хотела показаться во всем блеске своей красоты. Да, это была ужасная кокетка! Таинственные приготовления длились день за днем. И вот наконец, однажды утром, едва взошло солнце, лепестки раскрылись.

.
.
И красавица, которая столько трудов положила, готовясь к этой минуте, сказала, позевывая:
.
— Ах, я насилу проснулась… Прошу извинить… Я еще совсем растрепанная…
.
Маленький принц не мог сдержать восторга:
.
— Как вы прекрасны!
.
— Да, правда? — был тихий ответ. — И заметьте, я родилась вместе с солнцем.
.
Маленький принц, конечно, догадался, что удивительная гостья не страдает избытком скромности, зато она была так прекрасна, что дух захватывало!
А она вскоре заметила:
.
— Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне…
.
Маленький принц очень смутился, разыскал лейку и полил цветок ключевой водой.

.
.
Скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принц совсем с нею измучился. У нее было четыре шипа, и однажды она сказала ему:
.
— Пусть приходят тигры, не боюсь я их когтей!
.
— На моей планете тигры не водятся, — возразил Маленький принц. — И потом, тигры не едят траву.
.
— Я не трава, — обиженно заметил цветок.
.
— Простите меня…
.
— Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У вас нет ширмы?

.
.
«Растение, а боится сквозняков… очень странно… — подумал Маленький принц. — Какой трудный характер у этого цветка».
.
— Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишком холодно. Очень неуютная планета. Там, откуда я прибыла…
.
Она не договорила. Ведь ее занесло сюда, когда она была еще зернышком. Она ничего не могла знать о других мирах. Глупо лгать, когда тебя так легко уличить! Красавица смутилась, потом кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как он перед нею виноват:
.
— Где же ширма?
.
— Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас не дослушать!
.
Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть!
.
Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.
.
— Напрасно я ее слушал, — доверчиво сказал он мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх… Они должны бы меня растрогать, а я разозлился…

.
.
И еще он признался:
.
— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.
IX

.
.
Как я понял, он решил странствовать с перелетными птицами. В последнее утро он старательней обычного прибрал свою планету. Он заботливо прочистил действующие вулканы. У него было два действующих вулкана. На них очень удобно по утрам разогревать завтрак. Кроме того, у него был еще один потухший вулкан. Но, сказал он, мало ли что может случиться! Поэтому он прочистил и потухший вулкан тоже. Когда вулканы аккуратно чистишь, они горят ровно и тихо, без всяких извержений. Извержение вулкана — это все равно что пожар в печной трубе, когда там загорится сажа. Конечно, мы, люди на земле, слишком малы и не можем прочищать наши вулканы. Вот почему они доставляют нам столько неприятностей.
.
Не без грусти Маленький принц вырвал также последние ростки баобабов. Он думал, что никогда не вернется. Но в это утро привычная работа доставляла ему необыкновенное удовольствие. А когда он в последний раз полил и собрался накрыть колпаком чудесный цветок, ему даже захотелось плакать.
.
— Прощайте, — сказал он.
.
Красавица не ответила.
.
— Прощайте, — повторил Маленький принц.

.
.
Она кашлянула. Но не от простуды.
.
— Я была глупая, — сказала она наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым.
.
И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлен. Он застыл, смущенный и растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?
.
— Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым… Оставь колпак, он мне больше не нужен.
.
— Но ветер…
.
— Не так уж я простужена… Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я — цветок.
.
— Но звери, насекомые…
.
— Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. Они, должно быть, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти.

.
.
И она в простоте душевной показала свои четыре шипа. Потом прибавила:
.
— Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти — так уходи.
.
Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок…
X
.
Ближе всего к планете Маленького принца были астероиды 325, 326, 327, 328, 329 и 330. Вот он и решил для начала посетить их: надо же найти себе занятие, да и поучиться чему-нибудь.
.
На первом астероиде жил король. Облаченный в пурпур и горностай, он восседал на троне — очень простом и все же величественном.

.
.
.
— А, вот и подданный! — воскликнул король, увидав Маленького принца.
.
«Как же он меня узнал? — подумал Маленький принц. — Ведь он видит меня в первый раз!»
.
Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди — подданные.
.
— Подойди, я хочу тебя рассмотреть, — сказал король, ужасно гордый тем, что он может быть для кого-то королем.
.
Маленький принц оглянулся — нельзя ли где-нибудь сесть, но великолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять, а он так устал… и вдруг он зевнул.
.
— Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, — сказал король. — Я запрещаю тебе зевать.

ЧАСТЬ 3.

.
— Кто ты? — спросил Маленький принц. — Какой ты красивый!
.
— Я — Лис, — сказал Лис.
.
— Поиграй со мной, — попросил Маленький принц. — Мне так грустно…
.
— Не могу я с тобой играть, — сказал Лис. — Я не приручен.
.
— Ах, извини, — сказал Маленький принц.
.
Но, подумав, спросил:
.
— А как это — приручить?
.
— Ты не здешний, — заметил Лис. — Что ты здесь ищешь?
.
— Людей ищу, — сказал Маленький принц. — А как это — приручить?
.
— У людей есть ружья, и они ходят на охоту. Это очень неудобно! И еще они разводят кур. Только этим они и хороши. Ты ищешь кур?
.
— Нет, — сказал Маленький принц. — Я ищу друзей. А как это — приручить?
.
— Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. — Оно означает: создать узы.
.
— Узы?
.
— Вот именно, — сказал Лис. — Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете…
.
— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц. — Была одна роза… наверно, она меня приручила…
.
— Очень возможно, — согласился Лис. — На Земле чего только не бывает.
.
— Это было не на Земле, — сказал Маленький принц.
.
Лис очень удивился:
.
— На другой планете?
.
— Да.
.
— А на той планете есть охотники?
.
— Нет.
.
— Как интересно! А куры есть?
.
— Нет.
.
— Нет в мире совершенства! — вздохнул Лис.

.
.
Но потом он вновь заговорил о том же:
.
— Скучная у меня жизнь. Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом — смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру…
.
Лис замолчал и долго смотрел на Маленького принца. Потом сказал:
.
— Пожалуйста… приручи меня!
.
— Я бы рад, — отвечал Маленький принц, — но у меня так мало времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи.

.
.
— Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. — У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!
.
— А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц.
.
— Надо запастись терпеньем, — ответил Лис. — Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немножко ближе…
.
Назавтра Маленький принц вновь пришел на то же место.
.
— Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды.

.
.
— А что такое обряды? — спросил Маленький принц.
.
— Это тоже нечто давно забытое, — объяснил Лис. — Нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, один час — на все другие часы. Вот, например, у моих охотников есть такой обряд: по четвергам они танцуют с деревенскими девушками. И какой же это чудесный день — четверг! Я отправляюсь на прогулку и дохожу до самого виноградника. А если бы охотники танцевали когда придется, все дни были бы одинаковы и я никогда не знал бы отдыха.
.
Так Маленький принц приручил Лиса. И вот настал час прощанья.
.
— Я буду плакать о тебе, — вздохнул Лис.
.
— Ты сам виноват, — сказал Маленький принц. — Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил…
.
— Да, конечно, — сказал Лис.
.
— Но ты будешь плакать!
.
— Да, конечно.
.
— Значит, тебе от этого плохо.
.
— Нет, — возразил Лис, — мне хорошо. Вспомни, что я говорил про золотые колосья.
.
Он умолк. Потом прибавил:
.
— Поди взгляни еще раз на розы. Ты поймешь, что твоя роза — единственная в мире. А когда вернешься, чтобы проститься со мной, я открою тебе один секрет. Это будет мой тебе подарок.
.
Маленький принц пошел взглянуть на розы.
.
— Вы ничуть не похожи на мою розу, — сказал он им. — Вы еще ничто. Никто вас не приручил, и вы никого не приручили. Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.
.
Розы очень смутились.
.
— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя.
И Маленький принц возвратился к Лису.
.
— Прощай… — сказал он.
.
— Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
.
— Самого главного глазами не увидишь, — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
.
— Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.
.
— Потому что я отдавал ей всю душу… — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
.
— Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.
.
— Я в ответе за мою розу… — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
XXII
.
— Добрый день, — сказал Маленький принц.
.
— Добрый день, — отозвался стрелочник.
.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Маленький принц.
.
— Сортирую пассажиров, — отвечал стрелочник. — Отправляю их в поездах по тысяче человек за раз — один поезд направо, другой налево.
.
И скорый поезд, сверкая освещенными окнами, с громом промчался мимо, и будка стрелочника вся задрожала.
.
— Как они спешат, — удивился Маленький принц. — Чего они ищут?
.
— Даже сам машинист этого не знает, — сказал стрелочник.
.
И в другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд.
.
— Они уже возвращаются? — спросил Маленький принц.
.
— Нет, это другие, — сказал стрелочник. — Это встречный.
.
— Им было нехорошо там, где они были прежде?
.
— Там хорошо, где нас нет, — сказал стрелочник.
.
И прогремел, сверкая, третий скорый поезд.
.
— Они хотят догнать тех, первых? — спросил Маленький принц.
.
— Ничего они не хотят, — сказал стрелочник. — Они спят в вагонах или просто сидят и зевают. Одни только дети прижимаются носами к окнам.
.
— Одни только дети знают, чего ищут, — промолвил Маленький принц. — Они отдают всю душу тряпочной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и если ее у них отнимут, дети плачут…
.
— Их счастье, — сказал стрелочник.
XXIII
.
— Добрый день, — сказал Маленький принц.
.
— Добрый день, — ответил торговец.
.
Он торговал усовершенствованными пилюлями, которые утоляют жажду. Проглотишь такую пилюлю — и потом целую неделю не хочется пить.
.
— Для чего ты их продаешь? — спросил Маленький принц.
.
— От них большая экономия времени, — ответил торговец. — По подсчетам специалистов, можно сэкономить пятьдесят три минуты в неделю.
.
— А что делать в эти пятьдесят три минуты?
.
— Да что хочешь.

.
.
«Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, — подумал Маленький принц, — я бы просто-напросто пошел к роднику…»
XXIV
.
Миновала неделя с тех пор, как я потерпел аварию, и, слушая про торговца пилюлями, я выпил последний глоток воды.
.
— Да, — сказал я Маленькому принцу, — все, что ты рассказываешь, очень интересно, но я еще не починил свой самолет, у меня не осталось ни капли воды, и я тоже был бы счастлив, если бы мог просто-напросто пойти к роднику.
.
— Лис, с которым я подружился…
.
— Милый мой, мне сейчас не до Лиса!
.
— Почему?
.
— Да потому, что придется умереть от жажды…
.
Он не понял, какая тут связь. Он возразил:
.
— Хорошо, когда есть друг, пусть даже надо умереть. Вот я очень рад, что дружил с Лисом…
.
«Он не понимает, как велика опасность. Он никогда не испытывал ни голода, ни жажды. Ему довольно солнечного луча…»
.
Я не сказал этого вслух, только подумал. Но Маленький принц посмотрел на меня — и промолвил:
.
— Мне тоже хочется пить… пойдем поищем колодец…
.
Я устало развел руками: что толку наугад искать колодцы в бескрайней пустыне? Но все-таки мы пустились в путь.
.
Долгие часы мы шли молча; наконец стемнело, и в небе стали загораться звезды. От жажды меня немного лихорадило, и я видел их будто во сне. Мне все вспоминались слова Маленького принца, и я спросил:
.
— Значит, и ты тоже знаешь, что такое жажда?
.
Но он не ответил. Он сказал просто:
.
— Вода бывает нужна и сердцу…
.
Я не понял, но промолчал. Я знал, что не следует его расспрашивать.
.
Он устал. Опустился на песок. Я сел рядом. Помолчали. Потом он сказал:
.
— Звезды очень красивые, потому что где-то там есть цветок, хоть его и не видно…
.
— Да, конечно, — сказал я только, глядя на волнистый песок, освещенный луною.
.
— И пустыня красивая… — прибавил Маленький принц.
.
Это правда. Мне всегда нравилось в пустыне. Сидишь на песчаной дюне. Ничего не видно. Ничего не слышно. И все же в тишине что-то светится…
.
— Знаешь, отчего хороша пустыня? — сказал он. — Где-то в ней скрываются родники…
.
Я был поражен, вдруг я понял, что означает таинственный свет, исходящий от песков. Когда-то, маленьким мальчиком, я жил в старом-престаром доме — рассказывали, будто в нем запрятан клад. Разумеется, никто его так и не открыл, а может быть, никто никогда его и не искал. Но из-за него дом был словно заколдован: в сердце своем он скрывал тайну…
.
— Да, — сказал я. — Будь то дом, звезды или пустыня — самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.
.
— Я очень рад, что ты согласен с моим другом Лисом, — отозвался Маленький принц.
.
Потом он уснул, я взял его на руки и пошел дальше. Я был взволнован. Мне казалось — я несу хрупкое сокровище. Мне казалось даже, что ничего более хрупкого нет на нашей Земле. При свете луны я смотрел на его бледный лоб, на сомкнутые ресницы, на золотые пряди волос, которые перебирал ветер, и говорил себе: все это лишь оболочка. Самое главное — то, чего не увидишь глазами…
Его полуоткрытые губы дрогнули в улыбке, и я сказал себе еще: трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который сияет в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит… И я понял, что он еще более хрупок, чем кажется. Светильники надо беречь: порыв ветра может погасить их…
.
Так я шел — и на рассвете дошел до колодца.
XXV
.
— Люди забираются в скорые поезда, но они уже сами не понимают, чего ищут, — сказал Маленький принц. — Поэтому они не знают покоя и бросаются то в одну сторону, то в другую…
.
Потом прибавил:
.
— И все напрасно…
.
Колодец, к которому мы пришли, был не такой, как все колодцы в Сахаре. Обычно здесь колодец — просто яма в песке. А это был самый настоящий деревенский колодец. Но поблизости не было никакой деревни, и я подумал, что это сон.
.
— Как странно, — сказал я Маленькому принцу, — тут все приготовлено: и ворот, и ведро, и веревка…
.
Он засмеялся, тронул веревку, стал раскручивать ворот. И ворот заскрипел, точно старый флюгер, долго ржавевший в безветрии.
.
— Слышишь? — сказал Маленький принц. — Мы разбудили колодец, и он запел…
.
Я боялся, что он устанет.

.
.
— Я сам зачерпну воды, — сказал я, — тебе это не под силу.
.
Медленно вытащил я полное ведро и надежно поставил его на каменный край колодца. В ушах у меня еще отдавалось пенье скрипучего ворота, вода в ведре еще дрожала, и в ней дрожали солнечные зайчики.
.
— Мне хочется глотнуть этой воды, — промолвил Маленький принц. — Дай мне напиться…
.
И я понял, что он искал!
.
Я поднес ведро к его губам. Он пил, закрыв глаза. Это было как самый прекрасный пир. Вода эта была не простая. Она родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук. Она была, как подарок сердцу. Когда я был маленький, так светились для меня рождественские подарки: сияньем свеч на елке, пеньем органа в час полночной мессы, ласковыми улыбками.
.
— На твоей планете, — сказал Маленький принц, — люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут…
.
— Не находят, — согласился я.
.
— А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды…
.
— Да, конечно, — согласился я.
.
И Маленький принц сказал:
.
— Но глаза слепы. Искать надо сердцем.
.
Я выпил воды. Дышалось легко. На рассвете песок становится золотой, как мед. И от этого тоже я был счастлив. С чего бы мне грустить?..
.
— Ты должен сдержать слово, — мягко сказал Маленький принц, снова садясь рядом со мною.
.
— Какое слово?
.
— Помнишь, ты обещал… намордник для моего барашка… Я ведь в ответе за тот цветок.
.
Я достал из кармана свои рисунки. Маленький принц поглядел на них и засмеялся:
.
— Баобабы у тебя похожи на капусту…
.
А я-то так гордился своими баобабами!
.
— А у лисицы твоей уши… точно рога! И какие длинные!
.
И он опять засмеялся.
.
— Ты несправедлив, дружок. Я ведь никогда и не умел рисовать — разве только удавов снаружи и изнутри.
.
— Ну ничего, — успокоил он меня. — Дети и так поймут.
.
И я нарисовал намордник для барашка. Я отдал рисунок Маленькому принцу, и сердце у меня сжалось.
.
— Ты что-то задумал и не говоришь мне…
.
Но он не ответил.
.
— Знаешь, — сказал он, — завтра исполнится год, как я попал к вам на Землю…
.
И умолк. Потом прибавил:
.
— Я упал совсем близко отсюда…
.
И покраснел.
.
И опять, бог весть почему, тяжело стало у меня на душе.
.
Все-таки я спросил:
.
— Значит, неделю назад, в то утро, когда мы познакомились, ты не случайно бродил тут совсем один, за тысячу миль от человеческого жилья? Ты возвращался к тому месту, где тогда упал?
.
Малень.кий принц покраснел еще сильнее.
.
А я прибавил нерешительно:
.
— Может быть, это потому, что исполняется год?..
.
И снова он покраснел. Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?
.
— Мне страшно… — со вздохом начал я.
.
Но он сказал:
.
— Пора тебе приниматься за работу. Иди к своей машине. Я буду ждать тебя здесь. Возвращайся завтра вечером…
.
Однако мне не стало спокойнее. Я вспомнил о Лисе. Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.
XXVI
.
Неподалеку от колодца сохранились развалины древней каменной стены. На другой вечер, покончив с работой, я вернулся туда и еще издали увидел, что Маленький принц сидит на краю стены, свесив ноги. И услышал его голос:
.
— Разве ты не помнишь? — говорил он. — Это было совсем не здесь.
.
Наверно, кто-то ему отвечал, потому что он возразил:
.
— Ну да, это было ровно год назад, день в день, но только в другом месте…
.
Я зашагал быстрей. Но нигде у стены я больше никого не видел и не слышал. А между тем Маленький принц снова ответил кому-то:
.
— Ну, конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди. Сегодня ночью я туда приду.
.
До стены оставалось двадцать метров, а я все еще ничего не видел.
.
После недолгого молчания Маленький принц спросил:
.
— А у тебя хороший яд? Ты не заставишь меня долго мучиться?
.
Я остановился, и сердце мое сжалось, но я все еще не понимал.
.
— Теперь уходи, — сказал Маленький принц. — Я хочу спрыгнуть вниз.
.
Тогда я опустил глаза, да так и подскочил! У подножья стены, подняв голову к Маленькому принцу, свернулась желтая змейка, из тех, чей укус убивает в полминуты. Нащупывая в кармане револьвер, я бегом бросился к ней, но при звуке шагов змейка тихо заструилась по песку, словно умирающий ручеек, и с еле слышным металлически звоном неторопливо скрылась меж камней.

.
.
Я подбежал к стене как раз вовремя, чтобы подхватить моего Маленького принца. Он был белее снега.
— Что это тебе вздумалось, малыш! — воскликнул я. — Чего ради ты заводишь разговоры со змеями?
.
Я развязал его неизменный золотой шарф. Смочил ему виски и заставил выпить воды. Но я не смел больше ни о чем спрашивать. Он серьезно посмотрел на меня и обвил мою шею руками. Я услышал, как бьется его сердце, словно у подстреленной птицы. Он сказал:
.
— Я рад, что ты нашел, в чем там была беда с твоей машиной. Теперь ты можешь вернуться домой…
.
— Откуда ты знаешь?!
.
Я как раз собирался сказать ему, что, вопреки всем ожиданиям, мне удалось исправить самолет!
.
Он не ответил, он только сказал:
.
— И я тоже сегодня вернусь домой.
.
Потом прибавил печально:
.
— Это гораздо дальше… и гораздо труднее…
.
Все было как-то странно. Я крепко обнимал его, точно малого ребенка, и, однако, мне казалось, будто он ускользает, проваливается в бездну, и я не в силах его удержать…
.
Он задумчиво смотрел куда-то вдаль.
.
— У меня останется твой барашек. И ящик для барашка. И намордник…
.
И он печально улыбнулся.
.
Я долго ждал. Он словно бы приходил в себя.
.
— Ты напугался, малыш…
.
Ну еще бы не напугаться! Но он тихонько засмеялся:
.
— Сегодня вечером мне будет куда страшнее…
.
И снова меня оледенило предчувствие непоправимой беды. Неужели, неужели я никогда больше не услышу, как он смеется? Этот смех для меня — точно родник в пустыне.
.
— Малыш, я хочу еще послушать, как ты смеешься…
.
Но он сказал:
.
— Сегодня ночью исполнится год. Моя звезда станет как раз над тем местом, где я упал год назад…
.
— Послушай, малыш, ведь все это — и змея, и свиданье со звездой — просто дурной сон, правда?
.
Но он не ответил.
.
— Самое главное — то, чего не увидишь глазами… — сказал он.
.
— Да, к.онечно…
.
— Это как с цветком. Если любишь цветок, что растет где-то на далекой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звезды расцветают.
.
— Да, конечно…
.
— Это как с водой. Когда ты дал мне напиться, та вода была как музыка, а все из-за ворота и веревки… Помнишь? Она была очень хорошая.
.
— Да, конечно…
.
— Ночью ты посмотришь на звезды. Моя звезда очень маленькая, я не могу ее тебе показать. Так лучше. Она будет для тебя просто — одна из звезд. И ты полюбишь смотреть на звезды… Все они станут тебе друзьями. И потом, я тебе кое-что подарю…
.
И он засмеялся.
.
— Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеешься!
.
— Вот это и есть мой подарок… это будет, как с водой…
.
— Как так?
.
— У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, — они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они — как задача, которую надо решить. Для моего дельца они — золото. Но для всех этих людей звезды — немые. А у тебя будут совсем особенные звезды…
.
— Как так?
.
— Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, — и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!
.
И он сам засмеялся.
.
— И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звезды!» И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю.

.
.
И он опять засмеялся.
.
— Как будто вместо звезд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов…
.
Он опять засмеялся. Потом снова стал серьезен:
.
— Знаешь… сегодня ночью… лучше не приходи.
.
— Я тебя не оставлю.
.
— Тебе покажется, что мне больно… покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо.
.
— Я тебя не оставлю.
.
Но он был чем-то озабочен.
.
— Видишь ли… это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит… Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.
.
— Я тебя не оставлю.
.
Он вдруг успокоился:
.
— Правда, на двоих у нее не хватит яда…
.
В эту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом.
.
— А, это ты… — сказал он только.
.
И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.
.
— Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…
.
Я молчал.
.
— Видишь ли… это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.
.
Я молчал.
.
— Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального…
.
Я молчал.
.
Он немного пал духом. Но все-таки сделал еще одно усилие:
.
— Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться…
.
Я молчал.
.
— Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня — пятьсот миллионов родников…

.
.
И тут он тоже замолчал, потому что заплакал…
.
— Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному.
.
И он сел на песок, потому что ему стало страшно.
.
Потом он сказал:
.
— Знаешь… моя роза… я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира…
.
Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:
.
— Ну… вот и все…
.
Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.
Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал — медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки.

.
XXVII
.
И вот прошло уже шесть лет… Я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:
.
— Это я просто устал…
.
И все же понемногу я утешился. То есть… Не совсем. Но я знаю, он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашел на песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое. А по ночам я люблю слушать звезды. Словно пятьсот миллионов бубенцов…
.
Но вот что поразительно. Когда я рисовал намордник для барашка, я забыл про ремешок! Маленький принц не сможет надеть его на барашка. И я спрашиваю себя: что-то делается там, на его планете? Вдруг барашек съел розу?
.
Иногда я говорю себе: «Нет, конечно, нет! Маленький принц на ночь всегда накрывает розу стеклянным колпаком, и он очень следит за барашком…» Тогда я счастлив. И все звезды тихонько смеются.
.
А иногда я говорю себе: «Бываешь же порой рассеянным… тогда все может случиться! Вдруг он как-нибудь вечером забыл про стеклянный колпак или барашек ночью втихомолку выбрался на волю…» И тогда все бубенцы плачут…
.
Все это загадочно и непостижимо. Вам, кто тоже полюбил Маленького принца, как и мне, это совсем, совсем не все равно: весь мир становится для нас иным оттого, что где-то в безвестном уголке вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, съел не знакомую нам розу.
.
Взгляните на небо. И спросите себя: «Жива ли та роза или ее уже нет? Вдруг барашек ее съел?» И вы увидите: все станет по-другому…
.
И никогда ни один взрослый не поймет, как это важно!

.
.
.
Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете. Этот же уголок пустыни нарисован и на предыдущей странице, но я нарисовал еще раз, чтобы вы получше его разглядели. Здесь Маленький принц впервые появился на Земле, а потом исчез.
.
Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…
.
Леону Верту.

Писать безголосые строчки,
Стучать в Небеса осторожно
И не получать ответа…
Но это не повод для точки,
Знаешь, счастье — это возможность
Знать, что ты есть где-то…

.
Рисовать на асфальте мелом,
Быть собой до конца и … дольше,
И с тобой — иногда — рядом…
Я сказать тебе только хотела:
Знаешь, счастье — это когда больше
Говорить ничего не надо…

.
Любить… А любовь — безусловность,
Отчего же тогда ты горюешь?
Любимый мой, ты меня слышишь?
Знаешь, счастье — это возможность
Дышать, потому что — любишь,
И жить, потому что — дышишь…

.
Не просить для врагов наказанья,
Босиком по траве и лужам,
Лишь помнить — душа нетленна…
Знаешь, счастье — это сознанье
Того, что ты всё-таки нужен
Огромной такой Вселенной…

.
Отдавать без остатка, без «если»,
Ведь за что-то — отдать несложно!
И в других разжигать пламя…
Знаешь, я пишу стихи и сочиняю песни,
А счастье — это когда ты можешь
Оставить свой след на память…

.
Поверить, что жизнь — это чудо,
Божественное творенье,
Подарком принять многогранным…
Знаешь, не думай о том, что будет,
Ведь счастье — это уменье
Быть каждый миг благодарным…


.
Не жалей, художник, ярких красок
Девочке с душою пилигрима! –
В галерее карнавальных масок
Нарисуй меня,
Пожалуйста,
Без…
Грима.

.
С криком в Небо! С лучиком Надежды!
В Вечность распростёршую объятья!
Человека красят не одежды –
Нарисуй меня,
Пожалуйста,
Без…
Платья.

.
На огромный Океан похожей! –
Жаждою Любви! – Я так хотела
Жить!!! … А ты однажды тоже…
Нарисуй меня,
Пожалуйста,
Без…
Тела…

.
Над пропастью в Нежность

.
Уроков – много, как Вёсен,
А счастья – мало, как Лета,
Внезапно врывается Осень –
Дождями – в глаза поэта.

.
Держи меня крепче за руку!
Чтоб чаша не полнилась болью –
Мы платим – за всё – разлукой
С другими, с самими собою.

.
Пока не утихла вьюга,
Пока не расцвёл подснежник,
Мы будем держать друг друга,
Склонившись над пропастью
в Нежность…
Александра Крючкова