Матёрые оценивающе смотрели друг на друга: мало ли что могло случиться за долгое лето. Но все быстро убедились, что я - в порядке. Тревогу вызывал только приход Хромого. Шесть зим назад он водил Стаю. Потом я победил его. Победил, но дал уйти. Быстрый, а он был на зиму моложе меня, сказал тогда: Хромой вернётся и убьёт тебя.

Хромого не было с нами шесть зим. И вот он пришёл. Один. Без самок и волчат. Он не собирался биться со мной. Хромой сел на краю поляны и миролюбиво, но без страха посмотрел на меня.

Первый, подстёгиваемый опьянением лёгких побед, яростно бросился на чужака, но Хромой подмял его под себя. Я предупредительно оскалился, но Хромой не искал скандала. Он искал стаю. Он отшвырнул скулящего Первого и подошёл ко мне.

Размерами он превосходил меня. Ночное Солнце сказало мне однажды, что очень давно уже не водились в лесах волки крупнее Хромого. Но сила его была глупой силой. Поэтому Стаю водил не он, а я.
- У тебя хороший волчонок, - сказал Хромой.

Мне польстили его слова и я ответил:
- Ты его обидел. Будущий вожак не прощает обид. Следующей осенью он убьёт тебя.
- Следующей осенью он убьёт тебя, - возразил Хромой. - Я следующей осенью не приду.
- Ты говоришь словами Ночного Солнца. Не у него ли ты научился мудрости?
- Мудрость пришла ко мне поздно. Я стар. Прошлой зимой я не смог увести стаю от Приручённых Громов. Лысые Снимающие Шкуры убили всех в Горбатых Чащах. Я ушёл мимо Трепещущих Сторожей.
- Я готов поверить всему, но мимо Сторожей уйти невозможно.
- Поверь, я ушёл.
- Уходи и от нас, - я смог бы простить Хромому всё, кроме лжи. Волку, обманывающему вожака, нет места в Стае.

Хромой ушёл, сказав напоследок:
- Я знал, что ты не примешь меня.
- Ты опять отпустил его, - презрительно сказал Быстрый.
- Ты хочешь, чтобы твои клыки первыми рвали добычу? - возвысил я голос. Быстрый понуро отошёл.
- Стая пойдёт на север, - сказал я.
- Но там - Голодный Лес, - возразил Синий.
- Лес опустел на много дней пути, куда не пойди. Снимающие шкуры в который раз ранили Землю там, где рождается Солнце. Чёрная кровь бьёт из Земли и убивает всё вокруг. Только проклятые Лысые выживают там, где кровоточит Земля. Так сказало Ночное Солнце.
- Лес опустел, - согласился Хитрец. Я продолжил:
- Здесь нет доброй еды. Ночное Солнце зовёт нас на север. За Голодным Лесом стоит Каменный Лес. В нём мы отыщем еду.
- В Каменном Лесу много Лысых Снимающих Шкуры, - выразил сомнение Синий.
- В Каменном Лесу много волков, служащих Лысым, - слушающие меня, как один, презрительно отвернулись. Добрый знак: в моей Стае собрались гордые волки. Я возвысил голос: - Уж не думаете ли вы, что Седой собирается брать пищу из рук Лысых? Прирученные волки будут нашей пищей.
- Это злая пища. Лысые отомстят нам.
- Лысые уничтожили добрую еду, не спросив нас. Мы возьмём у них. Это справедливо. Пусть каждый скажет, идёт ли он на север, или скоро мы будем жрать друг друга, пока не останется один - Волколак. Я не хочу стать Волколаком. Теперь говорите вы.
- Надо идти на юг, - сказал Быстрый. - Там мы найдём еду.
- Я скажу после, - оскалился Хитрец.

Живущий За Болотом и Певец согласились с Быстрым. Настал черёд Раненного Лосем:
- Я знаю, где живёт Лось. Мы можем съесть его самку и малыша. Когда кончится еда, мы убьём самого Лося. Если кто-то из нас погибнет на охоте, мы съедим его.
- Твои зубы выбиты копытом Лесного Быка, в твоём сердце живёт страх перед сильной добычей. Не тебе звать Стаю на такую охоту.
- Когда твоё нутро согреет кровь Лося, ты забудешь свои слова. Поверь мне, Седой, я приведу Стаю туда, где пасутся лоси. Вы погоните их на меня - и у Стаи будет мясо. Потом ты спросишь у Ночного Солнца. Оно укажет путь.

Синий, самый старший из нас, был согласен с Раненым Лосем:
- Если Стая не согласна с Вожаком, Стая погибнет. Пусть будет так, как предложил Раненый Лосем. Путь выберем после охоты.
- Так будет, - согласился я.

И тут сказал Хитрец:
- Лесной Бык не простит нам смерти самки. Он будет мстить.
- Не нам бояться Лесного Быка!
- Но мы навлечём на себя с его гневом гнев Ночного Солнца. Оно замолчит, и нам не будет пути из зимы в лето.
- Говори, что хочешь ты.
- Надо убить самого Лесного Быка. Самку нельзя трогать - в её чреве растёт новый Лось. Если волки начнут убивать носящих самок, лоси исчезнут из наших лесов.
- Но Лысые и так уничтожили почти всех лосей.
- Лысые прокляты Ночным Солнцем. Деревья в лесах, трава в поле, птицы в небесах, рыбы в воде, хищники и травоядные - все не устают повторять проклятия Лысым Снимающим Шкуры.
- Ты прав, Хитрец. Мясо самок и молодых лосей мягче и слаще. Лесной Бык силён и опасен. Но Стая завалит его. Так будет. Веди нас, Раненый Лосем.

Снег спрятал запахи и следы, но обглоданная кора на осинах говорила нам, что судьба Лесного Быка уже решена.

Мы увидели лосей, выходящих из ельника. Густой лес гасил ветер. Тот жил только в макушках высоких сосен. Ветер был на нашей стороне. Их было трое: Бык, Лосиха и годовалый Телёнок. Лось уже сбросил рога, но и без них выглядел внушительно. Он вышел первым и, не замечая нас, притаившихся за располосовавшими пространство деревьями, вывернул широкую шею, как бы сообщая идущим следом самке и телёнку: путь свободен, без страха идите за мной.

Ночное Солнце, висящее за спинами лосей, как и ветер, покровительствовало нам. Лесной Бык замер, ожидая идущих следом. Ночь доносила до нас скрип снега под пугливыми копытами Лосихи и Телёнка.

Стать камнем - заповедь ожидающего в засаде. Я чувствовал: даже кровь в жилах замедлила свой бег. Кровь внутри камня.

Лесной Бык стоял на расстоянии трёх прыжков от меня. Его ожидала бы лёгкая смерть, но он тоже был способен понимать язык Ночного Солнца. И глядеть в него, как в воду. Его взгляд скользнул по зеркалу, сияющему в небесной бездне. И он увидел там своё отражение, а за ним - отражение огней, горящих попарно на застывших между соснами камнях, внутри которых пульсировали горячие реки, поддерживающие блеск холодного огня, высматривающего добычу. Увидел и понял.

Он ни секунды не сомневался: проревел яростно и зло и, развернувшись, рванул в сторону, уводя нас от идущих следом.

Я молнией летел среди сверкания и теней и чувствовал присутствие Тёмной, устремившейся за мной. Во время зимней охоты она всегда была моей тенью, не уступая это место даже Быстрому. И я чувствовал себя вдвое сильнее, если она была за спиной. Но сегодня не сила становилась главной. Лось, вздымая лёгкий, как пух тополя, снег, играючи уходил от нас на своих длинных и тонких, словно молодые стволы, ногах. Он хотел сделать большой круг и по обрыву над краем Булькающей Топи выйти на дорогу Лысых, надеясь, что мы не посмеем туда сунуться. Это был ещё не старый, но очень мудрый Лось. Он не знал одного: Быстрый, Синий и Певец уже ждали его над Булькающей Топью.

Скоро Лось скрылся за частоколом деревьев, всё яснее проступающих на фоне близорукого рассвета. Идти по его следам не имело смысла, и я стал заворачивать вправо, туда, где летом по дну оврага протекал широкий ручей, а сейчас покоился пушистый саван.

Ночное Солнце показало мне встречу Быстрого, Синего и Певца с Лесным Быком точно там, где и предполагал Раненый Лосем. Встреча оказалась смертельной для Быстрого: от страшного удара передним копытом волк рухнул, а развернувшийся Лось вмял его задними ногами в мягкий снег и полетел в сторону оврага. Синий и Певец немного замешкались, но спустя миг, мчались по его следам, и теперь Лесному Быку деваться было некуда.

Через сотню прыжков Стая серой змеёй выскользнула к обрыву из леса и дальше просто сопровождала жертву, затравленно стремящуюся вникуда. Овраг приближался. Я ликовал, предвкушая кровавое пиршество, когда вдруг понял, что этому Лосю по силам перелететь через овраг, как бы он ни был широк. Что-то предпринимать было поздно: до края оврага оставалось совсем чуть-чуть, Лесной Бык, прибавляя ход, почувствовав близкое спасение, грациозно приближался к нему. Я встал - и Стая замерла. Слышался только свист воздуха в разгорячённых глотках. Охота не удалась...

Но иначе думал Раненый Лосем. “Я приведу Стаю туда, где пасутся лоси. Вы погоните их на меня - и у Стаи будет мясо.“ - Он не выбросил слов на ветер. Да, не ему было тягаться с Быстрым, но он и не помышлял об этом. Если Быстрый, слепо уверовав в своё бессмертие, выскочил навстречу Быку, чтоб сразить его, выдрав горло затравленной жертве, то Раненый Лосем и не думал о победе в поединке с длинноногим гигантом, он загодя знал, что погибнет. Когда передние ноги Лося готовились последний раз коснуться земли по эту сторону оврага, Раненый молнией метнулся вперёд и, сбитый лосиными ногами, рухнул на замёрзшую и запорошенную снегом поверхность текущего по дну оврага ручья. Лесной Бык, споткнувшись и перевернувшись в воздухе, свалился на Раненого сверху. Было слышно, как у Лося хрустнул хребет. И всё смолкло. Не было ни воя, ни предсмертных криков.

Голодная Стая серой лентой скользнула вниз и набросилась на корчащееся в агонии тело.

Тяжёлое небо давило на спины. Ночное Солнце не появлялось много дней, но я помнил последние его слова и упорно вёл Стаю на север. Дорога шла по подмёрзшим, но ещё зияющим местами гнильно Бормочущих Омутов, Бесконечным Мхам. Никто не верил, что Мхи где-то заканчиваются, но Кровь Предков, текущая в жилах, ласкала сердце древней Памятью: по ту сторону Бесконечных Мхов лежит Каменный Лес с громадами стволов, стоглазо всматривающихся в ночь и слепнущих, когда над миром загорается день.

Тревога жила в моём сердце с той минуты, когда Стая отправилась в этот тяжёлый путь. Сытная плоть сожранного Лесного Быка придавала нам силы, но их могло не хватить для долгого перехода. Но не эта мысль лишила меня покоя. Следы Лосихи и Телёнка отдавали их нашим клыкам, но, следуя внутреннему Закону, я не позволил Стае преследовать последнюю в наших местах пищу. Когда я в последний раз слушал и видел Ночное Солнце, оно мне показало волчьи кости над Булькающей Топью. Обглоданные кости Быстрого. Кто-то из наших сожрал его труп и стал Волколаком. Кто?

Схватка была неизбежной.
дороге Тёмная охраняла мою спину, хотя раньше она всегда придерживалась Иерархии. В дороге - не на охоте. После гибели Быстрого за мной должен был идти Хитрец, за ним - Живущий за болотом. Но спину Тёмной охранял её выводок во главе с Первым. Матёрые молчали, хотя всем было ясно, что они скажут на ближайшем Совете.

На день Стая остановилась на тёмной поляне посреди острова, покрытого соснами, достающими облака.
- Днём Стая будет отдыхать, - сказал я. - Кто надеется найти пищу, может искать. Я искать не буду. Пищи в округе нет.

Мне возразил Синий:
- Послушай, Вожак. Ты не можешь знать, есть ли пища в округе. Следы занесены снегом, Ночное Солнце отвернулось и тучи легли между ним и нами.
- Я повторяю, хотя не люблю этого делать: кто надеется найти пищу, может искать. С первыми сумерками здесь, на поляне, начнётся Совет.
Голод разогнал Стаю по острову. Только Тёмная с выводком осталась рядом. Волчата разошлись по краям поляны и чутко вслушивались в голоса леса.

Ночь обрушилась мраком. Над лесом тонко завыл ветер, наклоняя верхушки деревьев к югу.
- Встречный ветер, сказала Тёмная. - Он не пустит нас на север.
- Ты думаешь не о том. Сумерки сменились мраком, а Стая не пришла на Совет. Стаи больше нет. Они сожрали самого слабого, и теперь придут за нами. Или уже пришли и ловят миг, когда мы устанем ждать.

Третий, у которого чёрная полоса между ушей, вскочил и изготовился. Шерсть поднялась гребнем.
- Подай голос, пришедший. Кто ты?
- Синий, сын Стаи.
- Почему опоздал?
- Вожак, они загрызли обоих моих волчат.

Ушедшая Из Капкана бросилась их защищать. Певец и Живущий за Болотом разорвали её.
- Почему жив ты?
- Они не вступили в драку. Хитрец сказал: иди и скажи Седому: северный ветер прогонит тучи, Ночное Солнце сделает наши клыки длиннее, оно поможет убить Седого и выпить его кровь.
- Глупец. Глаз Ночи откроется через шесть дней. Я не стану ждать так долго. Где они?
- На краю острова, с той стороны, где прячется Солнце.

Они расположились в низкорослом перелеске, переходящем в гладь, убегающую за край видимого. Матёрые охраняли Стаю с той стороны, откуда должен был появиться я. Добрый знак. Он говорит о том, что Стая не верит им и затаилась. Она ждёт схватки и пойдёт за тем, кто окажется сильней. И ещё о том, что не все волки жрали своих собратьев.

Останки Ушедшей Из Капкана дразнили ноздри остывающей кровью. Её плоть заполнила теплом и тяжестью желудки Хитреца, Живущего За Болотом и Певца. Не знаю, решился ли кто-нибудь из волчиц и первогодков разделить трапезу с этими тремя.
- Я пришёл убить всех, кто попробовал мясо Волка.

Они не ждали меня так скоро. Они не были готовы к схватке. Ушедшая Из Капкана сослужила им плохую службу.

Мои зубы сомкнулись на загривке Певца. Хрустнула шея. В следующий миг я уже был далеко от него и кричал Синему: “Добей Певца. Он - твой.” - Тот вскочил и, неловко вывернув шею вправо, тяжело бросился на меня, но Синий атаковал его слева и сшиб с ног.

Хитрец и Живущий За Болотом ощерились и одновременно прыгнули в мою сторону. Я успел отскочить и развернуться. Они столкнулись, ещё не приземлившись, и Хитрец своим весом оттеснил Живущего За Болотом. Я не мог упустить столь удобный для атаки миг. Но Хитрец был верен себе. Он не стал тормозить и кубарем, не по-волчьи, покатился вперёд.

Мои зубы сомкнулись там, где уже не было никого, и я ударился грудью в бок Живущего За Болотом. Мы упали, вгрызаясь друг в друга. Боль разорвала бок горячим и мокрым, но продолжающее двигаться тело вырвалось из сомкнувшихся челюстей противника, а мои нашли его шею. Пронизительный визг Живущего За Болотом парализовал ужасом окружающий лес, кровь ударила мощно и обильно. Через миг ещё раз. И ещё...

Хитрец бросился на меня сзади. Я не успел развернуться и вдруг понял, что проиграл. Но за мгновение до смерти я ощутил, как Хитреца смела с моей спины какая-то неведомая сила...

Первый, не размыкая челюстей, рванулся в сторону, разгибающейся лозой, вывернув шею - и на месте горла Хитреца осталась чернеющая кровью пустота... Первогодок победил Матёрого. Впервые на моей памяти... Синий душил опрокинутого на спину Певца... Пламя в боку бросило меня на снег... На этот раз не я, а они пришли ко мне. Или за мной. С трёх сторон света. Лишь светлый Восток, каждое утро рождающий Солнце, не был им подвластен, как неподвластен Огонь Тьме и Холоду - мрачным хозяевам Вселенной. Они склонились над моим остывающим телом и ощерились растущими на глазах клыками, - их тела остыли раньше, и Ночь, сбросив ветром одеяло туч, полностью раскрыла свой единственный Глаз. Время, только что совершившее скачок, - или это было беспамятство? - вдруг остановило свой бег. И неслышимый скрежет пронёсся по мирозданию. Скрежет, застопоривший ход механизма громадных проржавевших часов, что венчали Башню Возвышающуюся Над Всем. Неслышимый потому, что жил он в тот миг лишь во мне, и больше нигде.

И возобновилась схватка. Схватка вне времени. Схватка между Добром и Злом. И я верил, что заслоняю собой, своим умирающим телом, беззащитное Добро. И страшно было ошибиться.

Но не было рядом ни старика Синего, ни моего могучего сына, занявшего место Защитника Стаи в тот самый миг, когда я уже не в силах оказался её защитить.

И необоримыми стали эти трое: Хитрец с вырванным горлом, Певец со свёрнутой на бок шеей и Живший За Болотом с прокушенной артерией, - ведь сама Смерть подарила им бессмертие.

Но я ошибся. Добро не могло остаться беззащитным. Звёздный Остров Лося, вспыхнувший в небесах после его гибели в овраге рядом с Булькающей Топью, вдруг принял очертания лесного великана и указал мне путь к отступлению. Я взвился над лесом, удивляясь: почему Лось помогает мне, Волку, принёсшему ему смерть? - но сам ответил на собственный вопрос: ведь это я, Седой из рода Поджарого, оставил его семя жить на земле.

А там, вверху, рядом с Ночным Солнцем, мы с Лосем оказались сильнее этих троих, алчущих моей жизни. И они отступили во Тьму, приславшую их.

Тёмная не пожелала оставить меня, распростёртого между Жизнью и Смертью в замёрзшем лесу. Она согревала меня, лелея едва теплившийся огонёк Жизни. Она зализала страшную рану, зиявшую на моём правом боку. Она сохранила меня, но не сумела сохранить себя. Голод. Рядом лежало мясо. Мясо волков. Но Тёмная не притронулась к нему. И погибла. Она лежала рядом, до последнего мига согревая меня своим телом. В ледяных глазах замёрзла Любовь.

Дано ли услышать, о чём поёт Волк, глядящий в Глаз Ночи?
Память, заключённая в темницу забвения печатью крови предков, неожиданно вырвалась из неволи. Она переполнила меня Древним Знанием, и я ощутил, что отныне перестал быть ручным любимцем Глаза Ночи. Мы стали равны. Забытые некогда пути открылись мне.

У Вилька была работа, любимая женщина и смерть, которая наступила где-то после полудня. Кто сказал, что смерть – костлявая старушенция с косой? Вздор. Просто вздор. Смерть – это гудки в телефонной трубке и голос, говорящий, что ему все надоело. Что он ошибся и больше никогда не появится в этой трубке в этой жизни. Лучше бы старушенция, лучше бы с косой.
Мост кончился, Вильк сбежал по ступеням вниз, под арку городского парка, свернул вправо, прошелся вдоль тополиной аллеи, свернул влево, увидел вечный огонь, прикурил и зашагал дальше. Идти было приятнее, чем думать. Стоять – приятнее, чем сидеть. От себя не убежишь. Себя не перегонишь. Словом, умри и тебе простится…
Фонари в парке были насажены не так густо, полоска черноты змеилась вдоль дороги. Вильк думал, что в любви… достаточно любить. Слова не нужны. И ошибся. Аню он любил. И молчал. Поэтому ни разу не видел ее слез. Дождь барабанил по асфальту, заползал в уши. Полуголые сучья деревьев шумели над головой. Вилька тошнило.
— Эй, найдется прикурить?
Девчонка появилась словно бы ниоткуда. Маленькая, худая, в красной кепке. Нет, все-таки не девчонка – девушка, может, женщина.
Вильк остановился, пошарил в карманах, достал зажигалку.
— Сигареты есть? — спросил он, сухо, скупо, чужим голосом.
— Есть.
Рыжий огонек вспыхнул ярко, осветил лицо незнакомки. Треугольное, узкое, с тонкими, бледными губами.
— Спасибо, выручил. А то я уже битый час страдаю. Ныне все такие некурящие, аж убить хочется.
— Наверное…
Вильк пожал плечами. Дождь заползал в уши.
— Слушай, а чего ты такой грустный? Неприятности? Понимаю. Хочешь, поговорим?
— Что-то не тянет.
Действительно не тянуло.
— Понимаю…
Вильк стоял. Девчонка курила и смотрела на него черными провалами из-под красного козырька.
— Меня зовут Оля.
— Вильк*…
— Волк?
— Вильк. А в общем ты права.
— Волк….
— Ну, пойдем поговорим… Оля.

Вильк сидел на мокрой скамейке, и дождь заползал в уши. Он говорил мало, а вроде бы получалось, сказал все. Абсолютно все. Оля слушала внимательно, хмыкала, фыркала, иногда перебивала и курила. Много, часто, обжигая пальцы.
— Получается, Аня тебя бросила потому, что ты не говорил ей, как дороги тебе эти отношения? Или потому, что ты дурак и никого, кроме себя, не любишь, ммм?
Вильк кивнул, не слушая.
— Эх, дерьмо наша жизнь. Вонючее, тягучее, а грех не вляпаться. Ты меня понимаешь?
— Понимаю.
Вильк не понимал.
— Бывает иногда выполз из ямы, отряхнулся, вымылся – будто бы чистенький. Будто бы можно жить. А потом вышел из дома и опять заляпали. Тошно как-то, обидно и несправедливо. И вот ведь в чем штука – плохо каждому, и дерьмо у всех одинаковое… А каждый говорит, что у него как-то хуже, у соседа… опрятнее что ли. Тьфу! Тошно. Зачем жить?
Вильк ничего не ответил.
— Повеситься?
— Дура…
— Спрыгнуть с крыши?
— Дура…
— Неужто отравиться?
— Дура… Ты молодая, наладится.
— И тебе того же. Но на кой черт ждать, если можно покончить разом… Ну, не ждать…
— Маленькая, глупая Красная Шапочка.

Вода, маслянисто-черная, в оспинах дождевых капель, пугала. Скользкие перила холодили кожу, по телу бежали мурашки. Вильк смотрел в свинцовую кипень и понимал, избавление должно выглядеть как-то иначе. Суше что ли, теплее. Оля стояла рядом, опустив свою узкую ладошку на его плечо и улыбалась.
— Красиво, да?
— Сыро…
Щелкнула зажигался. Сигарета не хотела разгораться. Вильк думал, что боится прыгать. А выхода не было.
— Ну, так как, проявим смекалку и покажем жизни язык? Или ты передумал? Или подождешь…?
Телефонные гудки в трубке безжалостно сообщали – надежды нет. И в воздухе не пахло сиренью. Аня обожала запах сирени. А Оля – сигаретный дым и красную кепку.
— Давай руку, волчище… Так проще.
— А вдруг не получится? Я хорошо плаваю…
— Ну и? Вода ледяная, тяжелая… если будешь паинькой, она все сделает за тебя…
Вильк сжал тонкие Олины пальцы, зажмурился, чертыхнулся и прыгнул. Они прыгнули вместе. Черная толща воды поглотила Вилька, поглотила надежды, мечты, смерть, жизнь, телефонные гудки и сирень. Где-то отчаянно взвыла собака, быть может, представила, что она волк, а быть может, просилась домой. К хозяевам, в тепло…
Боли не было. Был всплеск, хруст и немного крови… Мелководье, камни и тишина….

Оля, отчаянно ругаясь, выбралась на берег, выжала куртку и кепку. В небе светила полная луна. По мосту бежал парень в кожаном плаще. Курил. Оля посмотрела на него пустыми, черными глазами и хищно оскалилась. Надо попросить сигаретку…
Когда в мире не останется ни одного серого волка, каждая Красная Шапочка сможет спать спокойно…

Нелегкая была это работа: день за днем, ночь за ночью мы попеременно то зарывались в сугробы,, то вылезали из них, а снег все продолжал виться и кружить в воздухе. «Двадцать два часа до Эмерсона»,— сказал железнодорож­ный служащий, но прошло две недели, прежде чем мы достигли Эмерсона с его тополевыми рощами — лучшей защитой от заносов. Отсюда поезд пошел быстрым ходом. Тополевые рощи станови­лись гуще, переходили в большие леса, тянувшиеся на целые мили, с редкими просветами там и сям. Приближаясь к восточной окраине Виннипега, мы медленно проеха­ли мимо небольшой просеки, в пятьдесят шагов ширины, и посреди нее я увидел картину, потрясшую меня до глубины души. На полянке стояла большая стая собак, больших и малых, рыжих, белых и черных. Собаки волновались и робели. Одна маленькая желтая собачонка лежала на снегу.

В стороне рвался и лаял огромный черный пес, держась, однако, все время под прикрытием толпы. А посередине стоял большой угрюмый волк. Волк? Он показался мне львом. Он стоял один-одинешенек — решительный, спокойный, с ощетинившимся загривком и прочно расставленными ногами — и поглядывал то туда, то сюда, готовый к атаке по всем направлениям. Изгиб его губ напоминал презрительную усмешку, хотя это был, вероятно, всего лишь обычный боевой оскал.

Под предводительством волкоподобной собаки, которой следовало бы стыдиться такого предательства, свора бросилась на него, должно быть, в двадцатый раз. Но рослый серый зверь метнулся туда, сюда, хлоп­нув ужасными челюстями: щелк, щелк, щелк. Волк не виз­жал, не выл и не лаял. Между тем в рядах его врагов раздался не один предсмертный вопль, прежде чем они снова отпрянули от него, оставив его по-прежнему неподвижным, неукротимым, невредимым и презрительным. Как бы я хотел теперь, чтобы поезд снова застрял в снегу! Сердце мое рвалось к серому волку. Мне хотелось бежать к нему на помощь.

Но белоснежная поляна промелькнула мимо, тополевые стволы заслонили ее, и мы понеслись дальше. Вот все, что я видел, и, по-видимому, это было очень не­много. Но несколько дней спустя я узнал, что удостоился ред­костного зрелища, увидев при свете дня чудеснейшее сущест­во — не более и не менее, как самого Виннипегского волка. Странная была у него слава: это был волк, предпочитавший город лесам, равнодушно проходивший мимо овец, чтобы уби­вать собак, и неизменно охотившийся в одиночку. Рассказывая историю Колдуна, как звали его некоторые, я говорю о событиях его жизни, словно о чем-то известном мест­ным жителям. Тем не менее не подлежит сомнению, что мно­гие из горожан и не слыхивали о них. Так, например, богатый лавочник на главной улице имел о нем лишь самое смутное представление до того дня, когда произошла последняя сцена у бойни и большой труп волка был доставлен чучельнику Гай-ду. Здесь из волка сделали чучело для Чикагской выставки.
Глава II
Как-то раз скрипач Поль Дерош, красивый повеса, бездель­ник и охотник, рыскал с ружьем по лесистым берегам Красной реки. Было это в июне 1880 года. Увидев вылезшего из береговой ямы серого волка, он наудачу выстрелил и убил его. По­слав в разведку собаку, чтобы убедиться, что в логовище не осталось взрослого волка, он вполз туда сам и, к великому своему удивлению и радости, нашел там восемь волчат. Девять премий по десяти долларов! Сколько же это составит? Целое состояние, наверно.

Он пустил в ход палку и с помощью жел­того пса перебил всех малышей, кроме одного: существует по­верье, что убийство последнего в выводке приносит несчастье. Итак, Поль отправился в город со скальпами волчицы и семи волчат и с одним живым волчонком в придачу. Содержатель трактира, в собственность которого вскоре перешли все заработанные доллары, приобрел и волчонка. Звереныш вырос на цепи, что не помешало ему обзавестись такими челюстями и грудью, с которыми не мог поспорить ни один из городских псов. Его держали во дворе для забавы посетителей, и эта забава заключалась преимущественно в травле пленника собаками. Несколько раз молодой волк был искусан до полусмерти, но каждый раз побеждал, и с каж­дым месяцем уменьшалось число собак, желавших потягать­ся с ним. Жизнь его была очень тяжела. Единственным отрадным проблеском была дружба, возникшая между ним и ма­леньким Джимом, сыном трактирщика.

Джим был своенравный плутишка, себе на уме. Волк по­любился ему тем, что однажды загрыз укусившую его собаку. С тех пор он начал кормить и ласкать его. И волк разрешал ему всякие вольности, которых не позволил бы никому другому. Отец Джима не был образцовым родителем. Обыкновен­но он баловал сына, но подчас приходил в ярость и жестоко избивал его из-за пустяков.

Ребенок рано понял, что его бьют не за дело, а потому, что он подвернулся под сердитую руку. Стоило поэтому укрыться на время в надежном месте, и боль­ше не о чем было тужить. Однажды, спасаясь бегством от отца, он бросился в волчью конуру. Бесцеремонно разбуженный серый приятель по­вернулся к выходу, оскалил двойной ряд белоснежных зубов и весьма понятно ска­зал отцу: «Не смей его трогать». Трактирщик готов был пристрелить волка, но побоялся убить сына и предпо­чел оставить их в покое. А полчаса спу­стя он уже сам смеялся над происшест­вием. Отныне маленький Джим бежал к логовищу волка при малейшей опасности, и иногда только тогда и догадывались, что он провинился, когда видели, как он пря­чется за спину сурового узника.

Трактирщик был скуп, поэтому контор­щиком у него служил китаец. Это было безобидное, робкое существо, с которым скрипач Поль позволял себе не стесняться. Однажды, застав китайца одного в трактире, Поль, уже подвыпивший, захотел угоститься в кредит. Но Тунг-Линг, послушный полученному приказанию хозяина, отказал ему. Поль кинулся к прилавку, желая отомстить за оскорбление. Китаец мог бы серьезно пострадать, если бы не подвернулся Джим, ловко подставивший длинную палку под ноги скрипа­чу. Скрипач растянулся на полу, потом он поднялся на ноги, клянясь, что мальчик поплатится за это жизнью. Но Джим воспользовался близостью двери и мгновенно очутился в волчьей конуре. Увидев, что у ребенка есть покровитель, Поль схватил длинную палку и, став на почтительном расстоянии, принял­ся избивать волка. Серый зверь рвался на цепи, отражая бес­численные удары и хватая палку зубами. Однако ему прихо­дилось плохо. Вдруг Поль заметил, что Джим, язык которо­го ни на миг не переставал работать, возится с ошейником волка и что волк вскоре очутится на свободе.

Мысль, что он окажется во дворе один на один с разъярен­ным чудовищем, заставила содрогнуться храброго Поля. Тут послышался умильный голос Джима:

— Потерпи немного, волчок, еще чуточку подожди, и ты получишь его на обед. Держи его, славный волчок! Этого было достаточно: скрипач бежал, старательно за­крывая за собой все двери. Дружба между Джимом и его любимцем росла. Чем стар­ше становился волк, тем яростнее он ненавидел собак и пах­нущих водкой людей. Зато его любовь к Джиму и всем про­чим детям росла с каждым днем. В это время, осенью 1881 года, фермеры сильно жалова­лись на то, что волки очень размножились и истребляли ста­да.

Отрава и капканы оказались бессильными, и понятно, что, когда в виннипегском клубе появился знатный немецкий путешественник, сообщивший, что у него есть собаки, способ­ные в короткое время избавить страну от волков, его речи воз­будили всеобщее любопытство. Ведь скотоводы — большие любители охоты, и мысль освобо­дить округ от волков с помощью своры волкодавов казалась им очень заманчивой. Немец вскоре привел двух ве­ликолепных датских догов; один был белый, другой — палевый с черными крапинками. Каждый из этих огромных псов весил около двухсот фунтов. Мускулы у них были как у тигров, и все охотно поверили словам немца, что одной этой пары достаточно, чтобы одолеть самого крупного волка.

Немец так описывал их обыкно­вение охотиться:— Нужно показать им след, и будь он хоть суточный, они тотчас же побегут искать волка. Их ничем не собьешь. Как бы волк ни прятался и ни кружил, они живо отыщут его. Чуть только он кинется бежать, палевый пес хватает его за бедро и подкидывает вот так,— и немец подбросил кверху ломтик хлеба,— и не успеет он спуститься на землю, как белый вце­пится ему в голову, палевый — в хвост, и он будет разорван пополам. Все это казалось весьма правдоподобным. Всякому хотелось проверить собак на деле. Многие из местных жителей считали возможным встретить волков на Асинибуане, и охотники не замедлили снарядить туда экспедицию. Но, напрасно проискав волков в течение трех дней, они готовы уже были отказаться от охоты, когда кто-то вспомнил, что у трактирщика есть цеп­ной волк, которого можно дешево купить и который, хотя ему только год, вполне пригоден для испытания собачьих способностей.

Стоимость волка сразу повысилась, когда трактирщик узнал, для чего он нужен охотникам. Кроме того, ему «совесть не позволяла» продать волка. Однако «совесть» сразу перестала мешать ему, едва охотники сошлись с ним в цене. Теперь нужно было удалить маленького Джима. Его ото­слали к бабушке. Затем волка загнали в ящик, ящик заколоти­ли гвоздями, поставили на фургон и отвезли в открытую» прерию. Собак с трудом могли удержать — так они рвались на ловлю, едва почуяв волка. Но несколько сильных мужчин держа­ли их на привязи, пока фургон не был отвезен на полмили дальше. Волка не без труда выгнали из ящика. Сперва он казался оробевшим и угрюмым. Он не пытался кусаться, а только искал, где бы спрятаться.

Тревожимый криками и свистом и поняв наконец, что находится на свободе, волк пустился кра­дущейся рысцой к югу. В тот же миг собаки были спущены и с яростным лаем ринулись вслед за ним. Люди с радостными криками поспешили за собаками. С са­мого начала стало ясно, что волку, несдобровать. Доги были несравненно проворнее его. Белый мог бежать не хуже любой борзой. Немец громко восторгался, видя, как его любимый пес несется по прерии, приближаясь к волку с каждой минутой.

Многие предлагали держать пари, что победят собаки, но это было настолько ясно, что пари никто не прини­мал — соглашались только ставить на одну собаку против другой. Молодой волк бежал теперь во всю прыть, но скоро белый пес настиг его и подступил к нему вплотную.— Смотрите теперь,— крикнул немец,— как этот волк взлетит на воздух! Минуту спустя волк и собака сошлись на мгновение, но оба тотчас же отпрянули друг от друга. Ни один из них не взлетел на воздух, а белый пес упал на землю с ужасной раной на пле­че, выведенный из строя, если не уби­тый. Десять секунд спустя налетел, разинув пасть, второй пес — палевый. Схватка была так же мимолетна и по­чти так же непонятна, как и первая. Животные едва соприкоснулись.

Серый зверь метнулся в сторону. Палевый пес отшатнулся, показав окровавленный бок. Понукаемый людьми, он снова бро­сился, но получил вторую рану, окон­чательно научившую его уму-разуму. В это время подоспел сторож с еще четырьмя большими со­баками. Их спустили на волка, и люди с дубинами и аркана­ми уже спешили вслед, чтобы прикончить его, когда через равнину примчался верхом на пони маленький мальчик. Он со­скочил на землю и, протолкавшись сквозь оцепившее волка кольцо, обхватил его шею руками. Он называл его «милым волчком», «дорогим волчишкой»; волк лизал ему лицо и махал хвостом. Затем мальчик обратил к толпе мокрое от слез лицо и сказал... Ну, да лучше не печатать того, что он сказал. Ему было всего девять лет, но он был очень груб, так как вырос в низкопробном трактире и успешно усвоил все постоянно слышанное там сквернословие.

Он ругал их всех и каждого, не исключая и родного отца. Взрослый человек, позволивший себе такие оскорбительные и неприличные выражения, не миновал бы жестокой расправы. Но что делать с ребенком? И в конце концов охотники сделали самое лучшее: они громко рассмеялись — не над собой, конечно, смеяться над собой никто не любит,— нет, все до одного они смеялись над немцем, знаменитые собаки которого спасовали перед молоденьким волком. Тогда Джим засунул грязный, мокрый от слез кулачок в свой мальчишеский карман и, порывшись там среди стеклянных шариков и леденцов, смешанных с табаком, спичками, пистолетными пистонами и другой контрабандой, выудил из всего этого обрывок тон­кого шнурка и привязал его на шею волку. Затем, все еще всхлипывая, поскакал домой, уводя волка на шнурке и бросив немецкому дворянину прощальную угрозу:— Я бы за два центра натравил его на вас, чтобы вы сдохли!

Глава III
В начале зимы Джим заболел. Волк жалобно выл на дворе, не видя своего дружка, и наконец, по просьбе больного, был допущен в его комнату. И здесь большой дикий пес — ведь волк просто дикий пес — верно дежурил у постели приятеля.

Болезнь казалась сперва несерьезной, и все были пораже­ны, когда наступил внезапный поворот к худшему, и за три дня до рождества Джим скончался. Волк оплакивал его искреннее всех. Большой серый зверь откликался жалобным воем на колокольный звон, бредя в сочельник за погребальным шествием. Вскоре он возвратился на задворки трактира, но при первой же попытке снова посадить его на цепь перескочил через забор и был таков. Той же зимой в бревенчатой хижине у реки поселился ста­рый капканщик Рено с хорошенькой девочкой Нинеттой. Он не имел представления о Джиме Гогане и немало уди­вился, увидев волчьи следы на обоих берегах реки у самого городка. Старик с любопытством и сомнением прислушивался к рас­сказам служащих Гудзоновского общества о поселившемся по соседству волке, который иногда проникает даже в самый го­род и особенно любит лес, находящийся по соседству с церковью св. Бонифация. В сочельник, едва зазвонили колокола, по лесу пронесся одинокий печальный вой, убедивший Рено в правдивости рас­сказов. Он хорошо знал все волчьи песни: при­зыв о помощи, любов­ную песнь, одинокий вой и резкий вызов. Это был одинокий вой. Старик спустился к реке и ответил таким же воем.

От дальнего леса отделилась неясная тень и переправилась по льду к тому месту, где сидел на бревне человек, неподвижный, как бревно. Тень приблизилась к нему, обо­шла его кругом и потянула носом. То­гда глаза ее разгорелись, она зарычала, как рассерженная собака, и скользнула обратно во мрак. Таким образом Рено, а вслед за ним и многие из горожан узнали, что по го­родским улицам бродит огромный се­рый волк, «втрое больше того, что ко­гда-то сидел на цепи у питейного заве­дения Гогана».

Он был грозой для собак, умерщвлял их при каждом удоб­ном случае, и говорили даже, хотя это осталось недоказанным, что он сожрал не одну собаку, загу­лявшую на окраинах. Вот кто был Виннипегский волк, которого я увидел в занесенных снегом лесах. Я хотел ему помочь, воображая, что его дело очень плохо. Но то, что я узнал позднее, изменило мое первое впечатление. Не знаю, как окончился виденный мною бой, но знаю, что волка не раз видели с тех пор, а некоторые собаки исчезли бесследно. Итак, ни один волк никогда еще не жил такой странной жизнью. Имея возможность жить в лесах и степях, он предпо­чел вести полное превратностей существование в городе — каж­дый день на волосок от смерти, каждый день совершая отваж­ные подвиги. Ненавидя людей и презирая собак, он каждый день разгонял собачьи стаи и убивал попадавшихся ему в оди­ночку псов.

Он пугал пьяниц, избегал людей с ружьями, из­учил капканы, изучил и отраву — как именно, невозможно сказать, но изучил несомненно, так как много раз с презрением проходил мимо отравленных кусков. Не было в Виннипеге ни одной улицы, в которой бы он не побывал; не было полицейского, который не видел бы его быстро мелькающей, неясной тени в сером рассвете; не было собаки, ко­торая не дрожала бы от ужаса, когда пре­дательский ветер до­носил весть о близости старого Колдуна. Он жаждал войны, и врагом его был весь мир. Но не было случая, чтобы волк обидел ребенка.

Жизнь во дворе

Сели мы с Еленой Викторовной на скамейку около дома поговорить и, конечно, сразу же вспомнили о Волчке. "Я его на ладони держала, когда Володя с сыном принесли добычу из логова. Слепой ещё был - кормила с неделю из пипетки по многу раз в день, потом отняли у кошки её выводок и подложили к соскам волчонка. Молоко, видно, требовало выхода, и кошка приняла его без протестов. Рос волчонок быстро, и мир, который он, став зрячим, увидел, был двором со всякой скотиной и птицами.

Есть он быстро научился из плошки - кошка стала его сторониться, да и он матери в ней не признал, бегал больше за мной. Ел жадно всё, что давали. Но чтобы беспокойства не было, пришло время - посадили Волчка на цепь. Ему, конечно, это не нравилось - пробовал цепь зубами, но потом к привязи притерпелся. Мы давали ему и свободу - когда куры вечером на насест собирались, спускали с цепи, и я вела его в лес по дорожке. Он следовал сзади и шага не делал в сторону. Сбежать ему было легко, но леса поначалу он, видно, боялся.

Зато во дворе Волчок чувствовал себя хозяином. Кошка и куры спасались от него кто на дереве, кто на прясле. Как раз в том возрасте вы его и снимали. Помните, как свинья Зинка к нему относилась - из одного таза ели. Зинка не подозревала тогда, с кем судьба свела её во дворе. Волчок, как бы играя, то зубы почешет о Зинкин бок, то потянет за хвост. Зинка, ничего не понимая, иногда в упор начинала его разглядывать. Собак Волчок презирал - пробегал мимо будок, как будто этой "дальней его родни" и не было. А вот куры постепенно вниманием его овладели. Стал к ним, опять же вроде играя, подкрадываться, и однажды игра закончилась кровью - возбудившись, Волчок порешил одну и следом другую. Места во дворе Волчку теперь не было - с цепи его перестали спускать. Пришла мысль куда-то зверя определить. Жившего во дворе ранее ослика подарили мы в Волгограде цирку. Волчка же решили предложить зоопарку. Не взяли. Волк - зверь не редкий, приплод от своих волков зоопарку некуда было деть. Волчок между тем вошёл во вкус охоты на кур и однажды, сорвавшись с цепи, учинил резню непростительную.

Через день заехал к нам в гости соседний лесник. Узнав, в чём дело, стал умолять: "Отдайте мне. Попробую воспитать..." Не смог. На новом дворе Волчок задавил сразу несколько кур, но наибольший урон нанёс стае гусей. Заехав к нам, лесник всё это и рассказал, добавив: "Пришлось выйти во двор с ружьём..."

Семь лет службы

Далее разговор на скамейке пошёл о необычной службе Елены Викторовны. В обходе её тысяча гектаров угодий - речки в лесу, озёра, баклуши, родники и болотца, за всем нужен рачительный глаз. Обход (слава богу, не ежедневный) - это двадцать пять километров по заданному маршруту - вышел утром, вернулся вечером. "Не скучно, не страшно одной?" - "Нет, я к лесу привычна и скучно в нём не бывает. Если тихо идёшь, обязательно что-нибудь интересное видишь - змея греется возле ерика на пенёчке, заяц, не видя во мне опасности, в трёх шагах ковыляет через тропинку. Часто видишь енотов. В наших местах им раздолье - любят близость воды, рыбу поймают, лягушку, утиное гнездо порешат. Много раз видела, как старательно прочёсывают они травы и тростники возле ериков и баклуш. Любознательные. Однажды малыш-енотёнок, как видно, отставший от матери, увязался за мной. Я, помня судьбу Волчка, его прогнала. Обычны в наших местах кабаны. Свиней летом мы пускаем на волю, и они с дикой роднёй гужуются, только к осени появляются - подавай им вволю солёной воды, видно, организм её требует. Случается, вместе с ними приходят и чёрные дикие женихи - тоже любят ропу.

В год, когда вы гостили, лес был богаче. Несчётно было оленей, смешивались в пойме с коровами и любили пастись на поляне перед кордоном - утром выглянешь, а они шеи через забор тянут - сорвать в саду яблоко. И лосей было много. А в последние годы всё вывелось. Остались лишь те обитатели леса, каких непросто в камышах взять на мушку. Это лисы, еноты, кабаны, ну и, конечно, волки". - "Приходилось встречать?" - "Не раз. Нечаянно то видишь вдруг через поляну перебежал, то пьёт из ерика". - "К дому наведываются?" - "Замечала: бывают. Но урона пока что никакого от волков не было. Но это не значит, что и не будет. Может, слыхали, что случилось на днях в Грачах?"

Случай в Грачах

Грачи - селение в Займище (в пространстве между Волгой и Ахтубой), состоящее из цепи хуторов на гриве, не заливаемой вешними водами. На двадцать пять километров вытянуты Грачи с юга на север. Народ в селе живёт сейчас скотоводством - в некоторых дворах до двадцати мясной породы коров. Их не пасут, спихнут весной со двора в Займище и собирают по меткам осенью. В камышах коровы часто и телятся, естественно, привлекая этим волков. И какую-то дань звери с коров собирают, но бурёнки потомство своё всё-таки умеют и защитить - становятся в круг, выставив против волков рога. Другое дело - овцы, без пастухов они беззащитны. И волки знают, когда напасть.

За три дня до нашего приезда в Грачи стая волков ночью ворвалась прямо в загон. За час с небольшим звери положили полторы сотни овец и убежали, ни одной не сожрав. "Обучали молодых грамотному разбою", - сказал нам в Грачах лесник Владимир Васильевич Самарский.

Дать укорот волкам в Займище крайне трудно - шмыгнули в тростники и увидишь их только случайно. Засады волки ловко обходят, охота с флажками тут невозможна, с вертолета зверей не увидишь. В степи можно на снегоходе зимою волка догнать, но кто и как может выманить зверя из Займища?

Новости в Сотово

А судьба Елены Викторовны Олейниковой на кордоне Сотово в этом году переменится. Управление природного парка решило в Займище построить большой фазанарий. Для южной птицы эти места подходящие. Часть фазанов выпускаться будут в охраняемую природу, а часть в угодье своё будут пускать охотники. Елена Викторовна станет смотрительницей питомника. "Я рада такому делу - не надо покидать леса, без которого жизнь для меня была бы неинтересной".

На прощанье мы разложили фотографии, которые сделал я тут более десяти лет назад. На них - память тех лет. Волчок, ещё молодой, но смышлёный и резвый, стращает тучную Зинку щелканьем волчьих зубов.

Волк слегка приподнялся и обернулся на голос. На самом краю поляны он увидел невысокий цветок. Он был красивый, с пестрыми широкими лепестками. Волк поднялся, медленно подошел к цветку и внимательно оглядел его. Затем наклонил голову, чтобы понюхать. Цветок вздрогнул, шевельнув лепестками. Волк удивленно отступил на пару шагов и спросил:
- Ты кто такой?
- Точно не знаю, - ответил цветок, - Но я хочу с тобой дружить.
- Почему?
- Не знаю. Мне кажется, ты был бы хорошим другом.

Волк присел, подвернув под себя хвост, и посмотрел на цветок. Тот пошевелил лепестками и взглянул на волка. Зверь почувствовал какой-то интерес к цветку. Он мог бы раздавить его одной лапой, вырвать с корнем или просто смять. И он даже удивился самому себе, потому что ему не хотелось этого делать. Ему очень хотелось поговорить. Поэтому он сказал:
- Почему ты заговорил со мной?
- А почему бы и нет?
- Со мной никто никогда не разговаривает. От меня или прячутся, или меня бьют.
- Тебя никто не любит?
- Нет.
- А ты кого-нибудь любишь?

Волк помолчал немного, а затем покачал головой.
- Почему?
- Потому что я боюсь любить, - сказал волк.
- Но это же так приятно! - воскликнул цветок, шевельнув лепестками.
- Возможно. Но это очень опасно.
- Объясни, почему?
- Где любовь, там и боль. Волк тяжело вздохнул. Цветок терпеливо молчал, ожидая, что последует дальше. Наконец, зверь сказал:
- Очень легко обидеть того, кого любишь. Потому что между вами нет клыков и когтей. Так же, как и ты не защищен от той, кого любишь.
- Но если ты любишь, зачем делать ей больно? - сказал цветок.
Волк дернул хвостом и лег на брюхо.
- Если ты потеряешь ту, кого любишь, тебе будет так больно, что ты станешь выть на Луну ночи на пролет.
- Но если твой собрат откусит тебе часть твоего хвоста, ты тоже будешь выть ночи на пролет. Ты можешь потерять хвост или лапу, но это не значит, что не стоит иметь хвост или лапу.
- Если ты любишь, ты зависим.
- Если ты не любишь, ты тоже зависим, - возразил на это цветок, - но от других вещей.
- А что ты будешь делать, если полюбишь сразу двоих? Или троих? Тогда ты окажешься перед мучительным выбором, который так никогда и не сделаешь окончательно. Будешь мучить себя, будешь мучить других, а ответа так и не найдешь. И Луна будет долго слышать твой вой...
- Ты должен сделать правильный выбор до того, как влюбишься, чтобы не жалеть потом. А также стараться не заниматься самообманом.

Волк вскочил на лапы и нервно забегал по поляне, время от времени издавая приглушенное рычание. Цветок молча следил за собеседником, поворачивая миниатюрную головку то вправо, то влево. Наконец зверь остановился посреди поляны, почесал задней лапой за ухом и сказал:
- Любовь - это безвозмездная отдача. Ты отдаешь себя другой личности, не прося ничего взамен, и тем самым теряешь себя, исчезаешь, словно роса с листьев. И однажды ты поймешь, что всю свою жизнь жил ради другого и для другого. А сам исчез и превратился в придаток другого существа. И тогда Луна будет очень долго слышать твой вой!..

- Возможно, - ответил на это цветок, - Ты можешь отдавать себя другой личности, но если та другая личность искренна в своих чувствах, то она будет отдавать себя тебе. Ты нужен ей также, как и она нужна тебе. Вы будете придатком друг друга в равной мере. Иными словами, ты ничего не теряешь, потому что получаешь ее, в то время, как она получает тебя.
Волк пристально посмотрел на цветок и сказал:

- Ты не убедило меня ни в чем, маленькое растение. Но у меня есть еще один очень важный аргумент: когда ты влюблен, ты теряешь разум. Здравый смысл отступает перед чувствами. А когда тобой правят чувства, а не разум, ты обречен. И тогда Луна может даже и не услышать твоего воя.
Цветок тяжело вздохнул и кивнул лепестками.

- Да - тихо сказал он, - В этом я согласен с тобой. Чувства чаще всего побеждают здравый смысл. Но опять-таки здесь вопрос выбора - что для тебя важнее: холодное осознание мира или жар и радость любви?
Волк поднялся с земли и потянулся вперед, разминая мышцы перед скорой охотой. Он не услышал, как цветок пробормотал себе под нос:
- Хотя, почему нельзя примирить разум и чувства?..
Волк повернулся и медленно побрел к тропинке. Перед тем, как скрыться в листве, он обернулся и сказал:

- Прощай, цветок. Может, мы еще увидимся.
Цветок ничего не ответил, лишь покачал головкой, глядя вслед волку, и подумал, что глупый волк никогда не поймет радости, которую может принести любовь, того наслаждения, удовлетворения и чувства завершенности, которые всегда сопутствуют истинной любви. Но наверно это не удел волков. Им нужен холодный разум, чтобы точно рассчитать прыжок, чтобы вцепиться зубами точно в горло, и чтобы не позволить своему соплеменнику увести добычу. А чувства... из всех чувств им хватает одной лишь злости!..

А волк продолжал бесконечный бег по тропам темного леса, принюхиваясь и ожидая услышать сладковатый запах добычи. В его волчьем разуме неслось: "Что за глупый цветок! Как он не понимает, что любовь и боль неразлучны, как лучшие подруги, и они всегда вместе! Если хочешь уберечься от боли, беги от ее подруги, как от охотника с ружьем. Беги быстрее ветра, беги быстрее света, беги так, чтобы они тебя никогда не нашли."
Словно подтверждая свои мысли, волк бежал все быстрее и быстрее. Листья хлестали его по морде, голые ветви рвали шерсть. Но волк не замечал боли, он бежал навстречу сладкому запаху добычи. Лес погрузился во мрак. Настало время охоты...

.
Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
.
Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.
.
Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости
пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.
.
А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.

Все лапы
в кровь –
матерый
гнал
по следу.
Душа
кричала:
«Только
бы успеть!»
Он так хотел
подобно
ветру
К любимой
на подмогу
прилететь.

Но не успел…Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.
.
Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.
.
Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…


.
.
И вот опять…как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.
.
Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет,
.
Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг – напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем,
.
С ТОЙ, С КЕМ РАССВЕТЫ ОН ВСТРЕЧАЛ,И ПОДАРИЛ ВСЕГО СЕБЯ,ТУ, ЧТО НАВЕКИ ПОТЕРЯЛ,
И ПАМЯТЬ ЛИШЬ О НЕЙ ХРАНЯ

.
Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.
.
Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…
.
Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По степи разносимый ветром.

Летели дни,
недели, годы,
Пора
сменялася порой
Слагались мифы,
песни, оды
О том,
как волк
любил степной.
.
И только
самый черствый
сердцем,
Махнув
презрительно рукой,
Промолвил:
«Все вы люди лжете,
Нам не дано
любви такой…»

И только все настойчивей возрастающий и все прибывающий гул крупнотоннажного вертолета, пробирающегося в тот предвечерний час по каньону Узун-Чат к ледяному перевалу Ала-Монгю, задымленному в ветреной выси кручеными облаками, все нарастал, все приближался, усиливаясь с каждой минутой, и наконец восторжествовал – полностью завладел пространством и поплыл всеподавляющим, гремучим рокотом над недоступными ни для чего, кроме звука и света, хребтами, вершинами, высотными льдами. Умножаемый среди скал и распадков многократным эхом, грохот над головой надвигался с такой неотвратимой и грозной силой, что казалось, еще немного – и случится нечто страшное, как тогда – при землетрясении…
B какой-то критический момент так и получилось – с крутого, обнаженного ветрами каменистого откоса, что оказался по курсу полета, тронулась, дрогнув от звукового удара, небольшая осыпь и тут же приостановилась, как заговоренная кровь. Этого толчка неустойчивому грунту, однако, было достаточно, чтобы несколько увесистых камней, сорвавшись с крутизны, покатились вниз, все больше разбегаясь, раскручиваясь, вздымая следом пыль и щебень, а у самого подножия проломились, подобно пушечным ядрам, сквозь кусты краснотала и барбариса, пробили сугробы, достигли накатом волчьего логова, устроенного здесь серыми под свесом скалы, в скрытой за зарослями расщелине близ небольшого, наполовину замерзшего теплого ручья.
.

.
Волчица Акбара отпрянула от скатившихся сверху камней и посыпавшегося снега и, пятясь в темень расщелины, сжалась, как пружина, вздыбив загривок и глядя пeрeд собой дико горящими в полутьме, фосфоресцирующими глазами, готовая в любой момент к схватке. Но опасения ее были напрасны. Это в открытой степи страшно, когда от преследующего вертолета некуда деться, когда он, настигая, неотступно гонится по пятам, оглушая свистом винтов и поражая автоматными очередями, когда в целом свете нет от вертолета спасения, когда нeт такой щели, где можно было бы схоронить бедовую волчью голову, – ведь не расступится же земля, чтобы дать укрытие гонимым.

.
В горах иное дело – здесь всегда можно ускакать, всегда найдется где затаиться, где переждать угрозу. Вертолет здесь не страшен, в горах вертолету самому страшно. И однако страх безрассуден, тем более уже знакомый, пережитый. С приближением вертолета волчица громко заскулила, собралась в комок, втянула голову, и все-таки нервы не выдержали, сорвалась-таки – и яростно взвыла Акбара, охваченная бессильной, слепой боязнью, и судорожно поползла на брюхе к выходу, лязгая зубами злобно и отчаянно, готовая сразиться, не сходя с места, точно надеялась обратить в бегство грохочущее над ущельем железное чудовище, с появлением которого даже камни стали валиться сверху, как при землетрясении.
.
На панические вопли Акбары в нору просунулся ее волк – Ташчайнар, находившийся с тех пор, как волчица затяжелела, большей частью не в логове, а в затишке среди зарослей. Ташчайнар – Камнедробитель, – прозванный так окрестными чабанами за сокрушительные челюсти, подполз к ее ложу и успокаивающе заурчал, как бы прикрывая ее телом от напасти. Притискиваясь к нему боком, прижимаясь все теснее, волчица продолжала скулить, жалобно взывая то ли к несправедливому небу, то ли неизвестно к кому, то ли к судьбе своей несчастной, и долго еще дрожала всем телом, не могла совладать с собой даже после того, как вертолет исчез за могучим глетчером Ала-Монгю и его стало совсем не слышно за тучами.
И в этой воцарившейся разом, подобно обвалу космического беззвучия, горной тишине волчица вдруг явственно услышала в себе, точнее внутри чрева, живые толчки. Так было, когда Акбара, еще на первых порах своей охотничьей жизни, придушила как-то с броска крупную зайчиху: в зайчихе, в животе ее, тоже почудились тогда такие же шевеления каких-то невидимых, скрытых от глаз существ, и это странное обстоятельство удивило и заинтересовало молодую любопытную волчицу, удивленно наставив уши, недоверчиво взирающую на свою удушенную жертву. И настолько это было чудно и непонятно, что она попыталась даже затеять игру с теми невидимыми телами, точь-в-точь как кошка с полуживой мышью. А теперь сама обнаружила в нутре своем такую же живую ношу – то давали знать о себе те, которым предстояло при благополучном стечении обстоятельств появиться на свет недели через полторы-две. Но пока что понародившиеся детеныши были неотделимы от материнского лона, составляли часть ее существа, и потому и они пережили в возникающем, смутном, утробном подсознании тот же шок, то же отчаяние, что и она сама. То было их первое заочное соприкосновение с внешним миром, с ожидающей их враждебной действительностью. Оттого они и задвигались в чреве, отвечая так на материнские страдания. Им тоже было страшно, и страх тот передался им материнской кровью.

.
Прислушиваясь к тому, что творилось помимо воли в ее ожившей утробе, Акбара заволновалась. Сердце волчицы учащенно заколотилось – его наполнили отвага, решимость непременно защитить, оградить от опасности тех, кого она вынашивала в себе. Сейчас бы она не задумываясь схватилась с кем угодно. В ней заговорил великий природный инстинкт сохранения потомства. И тут же Акбара почувствовала, как на нее горячей волной нахлынула нежность – потребность приласкать, пригреть будущих сосунков, отдавать им свое молоко так, как если бы они уже были под боком. То было предощущение счастья. И она прикрыла глаза, застонала от неги, от ожидания молока в набухших до красноты, крупных, выступающих двумя рядами по брюху сосцах, и томно, медленно-медленно потянулась всем телом, насколько позволяло логово, и, окончательно успокоившись, снова придвинулась к своему сивогривому Ташчайнару. Он был могуч, шкура его была тепла, густа и упруга. И даже он, угрюмец Ташчайнар, и тот уловил, что испытывала она, мать-волчица, и каким-то чутьем понял, что происходило в ее утробе, и тоже, должно быть, был тронут этим. Поставив ухо торчком, Ташчайнар приподнял свою угловатую, тяжеловесную голову, и в сумрачном взоре холодных зрачков его глубоко посаженных темных глаз промелькнула какая-то тень, какое-то смутное приятное предчувствие. И он сдержанно заурчал, прихрапывая и покашливая, выражая так доброе свое расположение и готовность беспрекословно слушаться синеглазую волчицу и оберегать ее, и принялся старательно, ласково облизывать голову Акбары, особенно ее сияющие синие глаза и нос, широким, теплым, влажным языком. Акбара любила язык Ташчайнара и тогда, когда он заигрывал и ластился к ней, дрожа от нетерпения, а язык его, разгорячась от бурного прилива крови, становился упругим, быстрым и энергичным, как змея, хотя попервоначалу и делала вид, что это ей, по меньшей мере, безразлично, и тогда, когда в минуты спокойствия и благоденствия поcлe сытной еды язык ее волка был мягко-влажным.
В этой паре лютых Акбара была головой, была умом, ей принадлежало право зачинать охоту, а он был верной силой, надежной, неутомимой, неукоснительно исполняющей ее волю. Эти отношения никогда нe нарушались. Лишь однажды был странный, неожиданный случай, когда ее волк исчез до рассвета и вернулся с чужим запахом иной самки – отвратительным духом бесстыжей течки, стравливающей и скликающей самцов за десятки верст, вызвавшим у нее неудержимую злобу и раздражение, и она сразу отвергла его, неожиданно вонзила клыки глубоко в плечо и в наказание заставила ковылять много дней кряду позади. Держала дурака на расстоянии и, сколько он ни выл, ни разу не откликнулась, не остановилась, будто он, Ташчайнар, и не был ее волком, будто он для нее не существовал, а если бы он и посмел снова приблизиться к ней, чтобы покорить и ублажить ее, Акбара померилась бы с ним силами всерьез, не случайно она была головой, а он ногами в этой пришлой сивой паре.
.

.
Сейчас Акбара, после того как она немного поуспокоилась и пригрелась под широким боком Ташчайнара, была благодарна своему волку за то, что он разделил ее страх, за то, что он тем самым возвратил ей уверенность в себе, и потому не противилась его усердным ласкам, и в ответ раза два лизнула в губы, и, преодолевая смятение, которое все еще давало себя знать неожиданной дрожью, сосредоточивалась в себе, и, прислушиваясь к тому, как непонятно и неспокойно вели себя еще не народившиеся щенята, примирилась с тем, что есть: и с логовом, и с великой зимой в горах, и с надвигающейся исподволь морозной ночью.
Так заканчивался тот день страшного для волчицы потрясения. Подвластная неистребимому инстинкту материнской природы, переживала она не столько за себя, сколько за тех, которые ожидались вскоре в этом логове и ради которых они с волком выискали и устроили здесь, в глубокой расщелине под свесом скалы, сокрытой всяческими зарослями, навалом бурелома и камнепада, это волчье гнездо, чтобы было где потомство родить, чтобы было где свое пристанище иметь на земле.
Тем более что Акбара и Ташчайнар были пришлыми в этих краях. Для опытного глаза даже внешне они разнились от их местных собратьев. Первое – отвороты меха на шее, плотно обрамлявшие плечи наподобие пышной серебристо-серой мантии от подгрудка до холки, у пришельцев были светлые, характерные для степных волков. Да и ростом акджалы, то бишь сивогривые, превышали обычных волков Прииссыккульского нагорья. А если бы кто-нибудь увидел Акбару вблизи, его бы поразили ее прозрачно-синие глаза – редчайший, а возможно, единственный в своем роде случай. Волчица прозывалась среди здешних чабанов Акдалы, иначе говоря, Белохолкой, но вскоре по законам трансформации языка она превратилась в Акбары, а потом в Акбару – Великую, и между тем никому невдомек было, что в этом был знак провидения.
Еще год назад сивогривых здесь не было и в помине. Появившись однажды, они, однако, продолжали держаться особняком. Попервоначалу пришельцы бродили во избежание столкновений с хозяевами большей частью по нейтральным зонам здешних волчьих владений, перебивались как могли, в поисках добычи забегали даже на поля, в низовья, населенные людьми, но к местным стаям так и нe пристали – слишком независимый характер имeла синеглазая волчица Акбара, чтобы примыкать к чужим и пребывать в подчинении.
Всему судия – время. Со временем сивогривые пришельцы смогли постоять за себя, в многочисленных жестоких схватках захватили себе земли на Прииссыккульском нагорье, и теперь уже они, пришлые, были хозяевами, и уже местные волки не решались вторгаться в их пределы. Так, можно сказать, удачно складывалась на Иссык-Куле жизнь новоявленных сивогривых волков, но всему этому предшествовала своя история, и если бы звери могли вспоминать прошлое, то Акбаре, которая отличалась большой понятливостью и тонкостью восприятия, пришлось бы заново пережить все то, о чем, возможно, и вспоминалось ей порой до слез и тяжких стонов...

Внешний вид: Крепко сбитое тело с широкой грудью опирается на высокие мускулистые ноги с плотно сжатыми в комке пальцами. Лобастая и вместе с тем изящная голова волка с некрупными ушами и длинным щипцом украшена темными полосами вокруг почти чисто белых щек и светлыми пятнами над глазами. Недлинный хвост свисает почти прямо.
Мех густой и длинный (до 8 см); подшерсток образован жесткими длинными черными на концах остевыми волосами, которые отталкивают воду, из-за чего подшерсток у волка не намокает. Волосяной покров у зверей из средних и южных районов грубый, из северных — довольно пушистый и мягкий.
Линька у волков происходит два раза в год. Весенняя линька на севере наступает во второй половине апреля и тянется до июня. Поредение зимнего меха начинается с загривка и боков, в то же время на огузке волосяной покров сваливается. Постепенно смена волоса распространяется на хребет и заднюю часть тела. Осенняя линька на севере захватывает период с конца августа по конец октября, иногда до середины ноября[1].

Отличия: От койотов и красных волков сходно окрашенные волки отличаются размерами (они на 50-100% крупнее), широкой мордой, более короткими ушами и более высокими лапами.

Окрас: Окрас обыкновенного волка варьируется в зависимости от ареала. В Арктике встречаются белые особи, другие окрасы - варианты белого с серым, бурым, цвета корицы, черным, иногда - полностью черный. Вдоль спины нередко образуется темная полоса.
Североамериканские популяции волков имеют три цветовых фазы. Первая (нормальная) - смесь черного, серого и оттенка корицы с бурым верхом. Вторая - черная (смесь черного с темно-бурым). Третья фаза - серая с бурым.
Размер: Самые крупные волки населяют тундру, самые мелкие - южные районы. В среднем длина от кончика носа до кончика хвоста 1000 - 1300 мм (самцы), 870 - 1170 мм (самки). Длина хвоста 350 - 520 мм. Высота в холке (от основания лапы до плеча) 60 - 90 см.

Вес: 30-80 кг (самцы), в среднем 55 кг, 23 -55 кг (самки), в среднем 45 кг. В виде редкого исключения встречаются волки весом до 72 и даже до 80 кг.

Строение: Общее количество зубов 42. Из них 4 острых кривых 5-ти сантиметровых клыка - по два сверху и снизу. Строение тела типичное для рода.

[url=http://uploads.ru/sH0XE.jpg][/url

Череп волка сравнительно крупный и массивный. Кондилобазальная длина 218—262 мм, 207—247; скуловая ширина 149— 160 мм, высота в области барабанных камер 79—97 мм, 75—93. Носовой отдел сравнительно приподнят: высота его, измеренная, при сомкнутых челюстях, позади верхнего клыка от основания симфиза нижних челюстей до передних краев носовых костей, почти равна высоте в области барабанных камер. Длина мозговой коробки приблизительно на 1/4 короче лицевой длины. Расстояние от заднего края подглазничного отверстия до заднего края лунки клыка меньше, иногда равно ширине черепа над клыками. Отношение расстояния между линией, соединяющей концы заглазничных отростков, и линией наибольшего височного сжатия к расстоянию от середины последней до крайней задней точки затылочного гребня («височный индекс») колеблется в пределах 22—38%. Стреловидный и затылочный гребни хорошо развиты. Заглазничные отростки крупные, выпуклые. По всей длине носового шва имеется резкое продольное углубление. Верхний профиль лицевого отдела с сильным вдавлением в области середины носовых костей. Передняя выемка носовых костей без выступа посредине ее. Передневнутренние поверхности барабанных камер расходятся в стороны и окаймлены валиками или вздутиями основных костей. Клыки и хищнические зубы очень крупные. Ободок на внешнем крае первого верхнего коренного зуба узкий, слабо выраженный, с перетяжкой или перерывом посредине.
Череп волчонка с молочной системой зубов отличается от черепа взрослого зверя целым рядом признаков: носовой отдел значительно короче; скуловые дуги расставлены узко; мозговой отдел относительно велик и широк; гребни отсутствуют; контур задней черепной области полого-округлый; заглазничного сужения нет; надглазничные отростки отсутствуют; барабанные камеры значительно более вздутые и округлые; крючки крыловидных костей много короче; венечный отросток значительно короче; угловые отростки очень малы. Череп прибылого волка по общему типу напоминает таковой взрослого зверя, но отличается от него следующими особенностями: несколько более коротким носовым отделом, большей шириной челюстной области на линии хищнических зубов, более узкой расстановкой скуловых дуг, отсутствием гребней (лишь в затылочной области начинает развиваться стреловидный гребень), меньшей выраженностью заглазничного сужения, более вздутыми барабанными камерами (Огнев, 1931).[1]

Продолжительность жизни: Волки могут прожить 12-16 лет; многие из них умирают от голода, другие погибают от множества болезней, которым они подвержены точно так же, как и собаки.

Голос: Голос волков — заунывный вой — чаще всего слышен с середины лета и осенью. Голоса матерых зверей, переярков и прибылых хорошо различаются.

Звуковой лексикон волка достаточно разнообразен. Наиболее характерен для волков вой, который в каждом конкретном случае может нести очень много разнообразной информации как о конкретном волке (пол, возраст, физиологическое состояние и др.), так и о его деятельности (начало или конец охоты, ее успешность, наличие добычи, предупреждение об опасности и т.п.). В естественных условиях волки воют обычно в поздние вечерние часы, реже ночью и рано утром. Волчий вой слышен на расстоянии до 10 км. Одна из важнейших функций воя - консолидация стаи.
Звуками для общения волки пользуются как на близком расстоянии, так и на дальнем. Наиболее часто волки издают рычание и глухой лай. На близком расстоянии, когда животные видят друг друга, агонистическое поведение часто сопровождается рычанием, реже - фыркающими звуками. Для волков, так же как и для собак, очень характерно скуление. Низкоранговое животное часто выражает свое подчинение визгом. Щенки при дискомфорте пищат, реже визжат или потявкивают. Существует мнение, что звонким лаем, самка запрещает щенкам выть.

серый волк, волк (Canis lupus), фото, фотография

Распространение

Ареал: Среди всех наземных млекопитающих волки имеют самый широкий ареал обитания. Волки обитают во многих районах Европы, Азии и Северной Америки: от тайги, хвойных лесов и ледяной тундры до пустынь. Северной границей распространения волка служит побережье Северного Ледовитого океана. На юге Азии (в Индостане) волк распространен примерно до 16' северной широты. В своем ареале волк очень изменчив, образу множество подвидов, различающихся размерами, окрасом и некоторыми особенностями образа жизни.
Под влиянием человека ареал волка резко сократился за последние 200-250 лет. Человек, защищая стада домашних животных, истребляет волка и вытесняет его из густо населенных районов. В настоящее время волка нет в Японии и на Британских островах. Он истреблен во Франции, Голландии, Бельгии, Дании, Швейцарии, во всей Центральной Европе.
Среда обитания: Местообитания весьма разнообразны, поскольку они приурочены ко всем ландшафтным зонам. Распределение волка в пределах его обширного ареала обусловлено в основном наличием достаточного количества диких и домашних копытных, служащих ему пищей, и доступностью их в зимнее время. Поэтому многоснежных районов, в частности сплошных лесных массивов, волк избегает. Наибольшей численности достигает в тундре, лесотундре, лесостепи и степи, особенно в районах вольного выпаса домашнего скота. В горах поднимается до 3400 м, встречается в альпийской зоне. На распространение волка значительное влияние оказывает деятельность человека: в то время как систематическое истребление хищника сокращает его численность и ареал, вырубка лесов, продвижение сельского хозяйства в ранее не освоенные районы, а также разведение домашнего скота невольно расширяют возможность существования волка в прежде недоступных для него местностях.[1]
Родными местообитания волка, видимо, следует считать открытые пространства степей и лесостепей на юге и лесотундры и тундры на севере. Волк избегает густых лесных массивов. В горах распространён от подножья до области альпийских лугов, придерживаясь открытых, слабо пересечённых участков. Может селиться недалеко от человеческого жилья. В таёжной зоне волк распространился вслед за человеком, по мере вырубки тайги.

Питание

Пища: Питается волк почти исключительно животной пищей. Лишь в южных районах нередко поедает плоды различных диких растений (груш, яблонь, черешен и пр.), а также спелые арбузы на бахчах. Основной пищей служат домашние и дикие копытные, зайцы и мелкие грызуны, а также собаки, падаль, птицы. В тундре волк питается преимущественно телятами и самками дикого и домашнего северного оленя; летом истребляет много линяющих гусей, а также леммингов и полевок, а в горных районах также снежных баранов и тарбаганов, усиленно преследует зайцев (Романов, 1941). В лесной зоне (Татарская АССР) в снежный период года питается преимущественно млекопитающими (их остатки встречены в 98% исследованных данных), чаще всего домашними животными и падалью (68%), затем грызунами (40%), в том числе мышевидными (24%) и зайцами (21 %); остатки птиц были найдены лишь в 10% данных (Попов, 1952). В районе Рыбинского водохранилища добывает главным образом лосей (Калецкая, 1953). В районе Воронежского заповедника основой питания зимой служат олени (21%), зайцы (19%) и бобры (15%); домашние животные встречены лишь в 20% данных, среди них преобладали собаки (11%); мышевидные грызуны обнаружены лишь в 8% случаев, но в годы массового размножения этих животных они поедаются волками в очень большом количестве, и волки становятся особенно упитанными; изредка волки добывают енотовидных собак (4%) и используют растительность (3%). Летом и осенью в составе пищи чаще всего встречаются остатки собак (38%), зайцев (18%) и овец (13%) (Мертц, 1953). В Беловежской пуще зимой охотится главным образом за дикими копытными (46%; в том числе кабан — 21%, косуля — 18%, олень — 6%) и значительно реже за домашними (28%) или довольствуется их трупами. Из грызунов чаще всего добывается заяц-русак (16%). Начиная с весны и до осени, значение диких копытных (особенно косуль) постепенно понижается (с 40% весной до 31% осенью), тогда как количество добываемых домашних животных возрастает (с 32 до 42%); чаще всего волк нападает на овец. Собаки добываются волками сравнительно редко (Гаврин и Донауров, 1954). На Кавказе отмечено следующее соотношение видов пищи: млекопитающие — 90%, копытные — 81, кабан — 38, олень — 16, тур — 12, серна — 12, косуля — 7, грызуны (заяц и мышевидные) — 9, хищные (медведь, лисица, куница ) — 3, птицы (главным образом кавказский тетерев) — 7, плоды (груши, яблони, черешни) и ягоды (калины, ежевики, шиповника) — 12% (Теплов, 1938). Летнее питание выводка волков в Урало-Эмбенской пустыне состояло из мышевидных грызунов (37%), сусликов (14%), тушканчиков (9%), ежей (3%), зайцев (3%), домашнего скота (9%), птиц (16%), пресмыкающихся (менее 1%), насекомых (1%) и остатков растений (6%) (Колосов, 1935). В низовьях р. Или в питании волка на первом месте стоят млекопитающие (в различные годы от 93 до 100% встреч), а среди них копытные (16—100%) и грызуны (18—84%); из копытных особенно большое значение имеют дикие свиньи (до 36%) и косули  (до 98%), из грызунов — заяц-песчаник (10—66%) и ондатра (2—21%); изредка волк добывает песчанок, водяных крыс и даже лисиц; в большом числе волк истребляет птиц (до 24%), особенно уток и отчасти фазанов; важное значение имеет добывание рыбы, в основном сазанов (21—23%), заходящей в мелкие протоки; дополнительным и случайным кормом служат черепахи, ящерицы, змеи, саранча, растения (Слудский, 1953).[1]

Пищевое поведение: В среднем волки съедают 4,5 кг мяса в день, а в случае успешной добычи могут съесть до 9 кг. Волку требуется как минимум 1,5 кг корма в день, а для успешного размножения - около 2,3 кг. Представления о крайней прожорливости волка преувеличены и объясняются тем, что хищники, добыв то или иное крупное животное и насытившись, остатки мяса растаскивают и прячут, так что создается впечатление, что добыча съедена за один раз. Волки выносливые животные и без еды могут обходиться две недели и более.

Поведение

В большинстве случаев волк ограничивается логовом, значительно реже (главным образом в открытой местности — степи, тундре и пр.) селится в норах, приспосабливая старые норы сурков, лисиц, барсуков, песцов. Для логова обычно использует естественные убежища — углубления под корнями вывернутого дерева, среди бурелома, расселины скал или склона оврага и т. д. Логово располагается в наиболее глухом, трудно доступном для человека месте — в заросшем овраге, на гриве среди обширного болота или в густом мелколесье на окраине его и т. д. При недостатке удобных мест, особенно в степных районах, но иногда даже в лесной зоне, логово устраивается в остатках ометов сена или соломы. Логово используется с большим постоянством из года в год, и лишь поголовное истребление выводка приводит к исчезновению волков из данного пункта на ряд лет. Постоянное логово служит лишь на время воспитания молодых, а в остальное время года волки ведут более или менее бродячую жизнь. Однако в средней полосе кочевки не выходят из пределов охотничьего участка и только в тундре и степях носят более широкий характер.[1]
У волка прекрасно развиты обоняние и слух, помогающие легко находить добычу. По ветру он улавливает запах даже самого мелкого животного, находящегося в 1-2 километрах от него. Заслышав шум, волк поводит ушами и определяет, откуда исходит звук. 
Волков можно встретить в разное время суток, но наиболее деятельны они ночью и в сумерки. Чаще всего волки двигаются шагом или рысью, реже — галопом, а в отдельных случаях, на коротком расстоянии, переходят на карьер. Цепочка следов отличается прямолинейностью, а каждый отдельный отпечаток — четкостью очертаний.
Стая волков движется гуськом, точно след в след, и лишь на поворотах и местах остановок можно выяснить численность зверей. Благодаря сильным мускулистым лапам волк может долго бежать рысью со скоростью 9 км/час, а в погоне за оленем и лосем разгоняется до 60 км/час.
У волков отлично развит язык жестов (мимика, положение и движения хвоста, головы, ушей, тела и др.), который сплачивает стаю и помогает ей действовать заодно. Обязательны в стаи и приветственная церемония, когда члены стаи выражают вожаку свое уважение - они приближаются к нему ползком с прижатыми ушами и приглаженной шерстью, лижут и осторожно покусывают ему морду.

Охотничье поведение: Волки являются весьма высоко развитыми хищниками. Они обладают большой физической силой, выносливостью и ловкостью. Когда волки охотятся стаями, они распределяют между собой обязанности: часть стаи загоняет добычу, а другая сидит в засаде. Способы охоты у волков крайне разнообразны и зависят как условий местности, вида добычи, так и от опыта конкретной особи или стаи. Так зимой волки нередко выгоняют копытных на наст или замерзший водоем, где им легче догнать и осилить даже сильную жертву. Некоторые стаи загоняют добычу в естественные тупики: завалы деревьев, россыпи камней, овраги и др. Подобно лисицам, волки могут "мышковать", охотясь за мелкими грызунами и насекомоядными. Характерная особенность пищевого поведения волков, как и многих других хищников - запасание корма. Давно известно, что вблизи своего гнезда, волк никогда не охотится, именно этим можно объяснить наблюдение, когда молодые косули и волчата вместе играли на одной прогалине.
В зависимости от результатов охоты ночной переход составляет 25— 40 км, но при необходимости может быть значительно больше. Как указывалось, в средней полосе страны даже в осенне-зимний период кочевки и выходят за пределы постоянного охотничьего участка данной пары пли семьи. В тундре и в азиатских степях и пустынях кочевки волков захватывают значительно большие пространства и нередко приобретают характер дальних миграций вслед за стадами северных оленей, косуль и пр. В горах наблюдаются регулярные сезонные перемещения волков из одного растительного пояса в другой. Так, например, на Кавказе волки летом и осенью держатся главным образом в альпийском и субальпийском поясах, а на зиму откочевывают вниз — в пихтовые и буковые леса, где меньше снега и сосредоточены основные зимовки копытных. Помимо регулярных сезонных перемещений известны случаи внезапного появления большого числа волков в некоторых местностях. [1]

Социальная структура: Волки - социальные животные. Весной и летом они живут одиноко или попарно, осенью - целой семьей, зимой же волки иногда собираются в стаи, величина которых зависит от условий той местности, где они живут.
Обычно волки живут семейными стаями по 2-15, обычно 4-8 животных. Стая представляет собой семейную группу, состоящую из разновозрастных животных: родителей, прибылых (выводка этого года) и переярков (зверей, не достигших половой зрелости). Но часто в нее входят и несколько взрослых животных, не принимающих участия в размножении.
Волки вне периода выкармливания щенков нередко путешествуют, как в стаях, так и в одиночку, появляясь иногда в местностях, где уже несколько лет кряду волков не видели. Доказано, что во время этих странствований волки пробегают за одну ночь от 40 до 70 километров.
В стае поддерживается строгая иерархия. Ее основу составляют aльфа-самец, aльфа-самка, несколько низкоранговых волков обоего пола, среди которых может выделяться бета-самец, и щенков, находящихся вне иерархии. Aльфа-самец - вожак в стае - он дружелюбно относится ко всем ее членам, но исключительно агрессивно встречает чужаков. Бета-самец - наиболее вероятный преемник aльфа-самца, он демонстрирует высокую агрессивность по отношению к низкоранговым членам стаи, но иногда она адресована и aльфа-самцу, служащая периодической проверкой его статуса. Щенки, демонстрируя подчиненное положение ко всем членам стаи, вызывают у них проявление заботы.

Территориальное поведение: Волки - территориальные животные, занимающие от 50-1500 км2. Размер семейной территории сильно зависит от ландшафта: в открытых ландшафтах тундры, степи или полупустыни, они занимают 1000-1250 км2, в лесной зоне - 200-250 км2. Границы своей охотничьей территории волки обозначают запаховыми, визуальными и звуковыми метками: обрызгивают мочой пни и крупные камни; метят фекалиями, которые, высыхая, приобретают белый цвет и на открытом месте заметны на большом расстоянии; оставляют царапины и поскребы на тропах, поваленных деревьях, отдельно стоящих пнях; оповещают соседей о своих правах воем.

Враги: Практически основной враг для взрослого животного - человек.
Волчат могут убивать крупные хищники. Погибают волки и во время неудачной охоты: от рогов и копыт крупных копытных.
Беспризорных волчат иногда убивают их же соплеменники из других стай. Описан случай уничтожения самцом лисицы выводка волков (волчатам было около трех недель) в Бадхызском заповеднике в Туркмении.

Размножение

Волк принадлежит к моногамам. череп волка (Canis lupus), фото, фотографияВ размножение вступает только одна пара в семье. Старые самки спариваются раньше, поэтому в целом период гона сильно растягивается. Гон у волков сопровождается ожесточенными драками самцов. Ко времени гона вес семенников увеличивается почти в 5 раз. Со времени спаривания и в течение всего периода воспитания молодых самец и самка живут совместно.[1]
Во время брачного периода aльфа-самка крайне агрессивно относится ко всем половозрелым самкам. Она спаривается с aльфа-самцом, но может спариваться и с другими, даже низкоранговыми, самцами. После гона агрессивность ее резко падает, что способствует установлению благоприятного для выращивания щенков климата в семье.
Волки устраивают логово в укрытых, хорошо защищенных местах (в глубоких трещинах и нишах скал, промоинах в оврагах, в завалах валежника). Часто под логова волки используют расчищенные норы лисиц, песцов, барсуков, сурков, но очень редко роют норы сами. Логова, а также семейные дневки, на которых волчата проводят первые месяцы жизни, отвечают двум требованиям: наличие укрытий из плотной растительности или микрорельефа и одновременно хороший обзор местности, позволяющий обнаружить опасность.
Самка рожает щенков в логове. В первые дни волчица постоянно находится со щенками, а кормит ее волк. Он в желудке приносит пищу и отрыгивает самке. Постепенно волчица оставляет щенков одних, часто и надолго отлучаясь в поисках корма, иногда - до трех суток, что зависит от обилия и доступности корма. Волчата, оставшись одни, собираются в кучу, чтобы согреться. Когда малыши подрастают, самка уходит охотиться вместе со стаей, а щенков кормят все члены семьи.
Если семейству грозит какая-нибудь опасность, то волчица переносит в пасти поочередно своих детенышей в другое, более укромное место.

Сезон / период размножения: Течка и гон в южных районах наступают с конца декабря и продолжаются до начала февраля, в средней и северной полосах происходят в феврале—марте. Волчата родятся на юге с конца февраля до середины апреля, в средней полосе и на севере в апреле—мае.[1]

Половое созревание: Половой зрелости самцы достигают в 2—3 года, самки— в 2 года, но к размножению приступают в 3-5 летнем возрасте.

Беременность: Длится 62-65 дней.

Потомство: Молодые самки приносят 3—5 щенков, старые — 6—8, изредка до 10 и даже до 12—13. Детеныши родятся слепыми, с закрытыми ушными отверстиями, покрытые коротким серым мехом. Прозревают на 12—43-й день. В конце второй недели они обычно начинают реагировать на звуки. Выкармливание молоком продолжается 4—6 недель, а через три недели впервые появляются из гнезда и примерно в это же время начинают пробовать мясо. В возрасте 3 недель начинают выходить из логова. У молодых волчат голова и лапы по отношению к величине тела несоразмерно велики. Темп роста в первые 4 месяца довольно высок. За это время волчата увеличиваются в весе почти в 30 раз (с 350— 450 г до 14—15 кг). В последующие 3—4 месяца жизни вес прибылых волков удваивается и к декабрю достигает 28—30 кг (Гаврин и Донауров, 1954). Первое время самка безотлучно находится около выводка и пищу ей приносит самец. В дальнейшем волчица также участвует в добывании корма, так как с 2—3 месяцев волчата уже переходят на питание мясом. Они нередко остаются голодными и именно с этого времени начинают выть. Волчата, особенно на юге, нуждаются в воде и регулярно посещают водопои, а в засушливые годы сильно страдают от жажды и даже гибнут. С конца августа прибылые начинают пробовать самостоятельно добывать пищу, главным образом мышевидных грызунов. В сентябре молодые волки, вместе с родителями и переярками, т. е. прошлогодними, участвуют в охоте за дикими и домашними копытными. С этого времени они перестают жить в логове, а бродят в его окрестностях, в пределах более или менее обширного охотничьего участка. В начале осени семья волков обычно состоит из пары старых («матерых») зверей, 3—8 прибылых и 1—2 переярков. Волки держатся совместно примерно до ноября. Волчьи стаи не превосходят 10—15 штук. Позднее, в связи с ухудшением условий питания, выводки распадаются, и хищники начинают охотиться в одиночку или парами[1].

Хозяйственное значение

след волка (Canis lupus), фото, фотографияПольза для человека: В природе, в естественных местообитаниях, волк выполняет роль санитара. В природе волк охотится в основном на больных или увечных животных и тем самым очищает популяцию.

Вред для человека: Волки принадлежат к наиболее вредным хищникам. В тундрах Западной Сибири от волков ежегодно гибнет около 4% поголовья северных оленей. В средней полосе и на юге наиболее сильно страдают овцы. Они составляют примерно 53% уничтоженных волками домашних животных; далее следует крупный рогатый скот —  18%, лошади — 15, свиньи — 7, козы — 6 и прочие — 1%. Громадный урон наносят волки поголовью различных охотничье-промысловых зверей и птиц. В Кавказском заповеднике они губят не менее 60% годового приплода копытных зверей.[1]
Осенью и зимой волк становится гораздо опаснее, чем в другие сезоны, нередко нападая как на крупный, так и на мелкий скот. Он все ближе подходит к населенным пунктам, а в маленьких местечках охотится за собаками, которых очень любит и которые составляют в некоторых местах единственную его добычу.
Голодная стая волков при случае, может напасть на человека, загрызть и съесть его. По мнению некоторых специалистов около 30% волков средней полосы России потенциально способны напасть на человека. Нередко на людей нападают больные бешенством волки, заражая этой смертельной инфекцией людей и домашних животных, подвергшихся нападению. Здоровые волки, как правило, избегают людей.

Численность и охрана

Популяция: Волк произошел от плотоядных хищников, живших 100 миллионов лет назад. Как вид Canis lupus сложился в Евразии около 1 миллиона лет назад, а к концу плейстоцена он стал самым распространенным хищником.
Выделяют примерно 32 подвида волка обыкновенного. Из них на территории России чаще всего встречаются два: обыкновенный волк (Canis lupus lupus) и тундровый волк (Canis lupus albus).

Читать полностью на http://zooclub.ru/wild/hish/19-2.shtml

Есть он быстро научился из плошки - кошка стала его сторониться, да и он матери в ней не признал, бегал больше за мной. Ел жадно всё, что давали. Но чтобы беспокойства не было, пришло время - посадили Волчка на цепь. Ему, конечно, это не нравилось - пробовал цепь зубами, но потом к привязи притерпелся. Мы давали ему и свободу - когда куры вечером на насест собирались, спускали с цепи, и я вела его в лес по дорожке. Он следовал сзади и шага не делал в сторону. Сбежать ему было легко, но леса поначалу он, видно, боялся.

Зато во дворе Волчок чувствовал себя хозяином. Кошка и куры спасались от него кто на дереве, кто на прясле. Как раз в том возрасте вы его и снимали. Помните, как свинья Зинка к нему относилась - из одного таза ели. Зинка не подозревала тогда, с кем судьба свела её во дворе. Волчок, как бы играя, то зубы почешет о Зинкин бок, то потянет за хвост. Зинка, ничего не понимая, иногда в упор начинала его разглядывать. Собак Волчок презирал - пробегал мимо будок, как будто этой "дальней его родни" и не было. А вот куры постепенно вниманием его овладели. Стал к ним, опять же вроде играя, подкрадываться, и однажды игра закончилась кровью - возбудившись, Волчок порешил одну и следом другую. Места во дворе Волчку теперь не было - с цепи его перестали спускать. Пришла мысль куда-то зверя определить. Жившего во дворе ранее ослика подарили мы в Волгограде цирку. Волчка же решили предложить зоопарку. Не взяли. Волк - зверь не редкий, приплод от своих волков зоопарку некуда было деть. Волчок между тем вошёл во вкус охоты на кур и однажды, сорвавшись с цепи, учинил резню непростительную.

Через день заехал к нам в гости соседний лесник. Узнав, в чём дело, стал умолять: "Отдайте мне. Попробую воспитать..." Не смог. На новом дворе Волчок задавил сразу несколько кур, но наибольший урон нанёс стае гусей. Заехав к нам, лесник всё это и рассказал, добавив: "Пришлось выйти во двор с ружьём..."

Семь лет службы

Далее разговор на скамейке пошёл о необычной службе Елены Викторовны. В обходе её тысяча гектаров угодий - речки в лесу, озёра, баклуши, родники и болотца, за всем нужен рачительный глаз. Обход (слава богу, не ежедневный) - это двадцать пять километров по заданному маршруту - вышел утром, вернулся вечером. "Не скучно, не страшно одной?" - "Нет, я к лесу привычна и скучно в нём не бывает. Если тихо идёшь, обязательно что-нибудь интересное видишь - змея греется возле ерика на пенёчке, заяц, не видя во мне опасности, в трёх шагах ковыляет через тропинку. Часто видишь енотов. В наших местах им раздолье - любят близость воды, рыбу поймают, лягушку, утиное гнездо порешат. Много раз видела, как старательно прочёсывают они травы и тростники возле ериков и баклуш. Любознательные. Однажды малыш-енотёнок, как видно, отставший от матери, увязался за мной. Я, помня судьбу Волчка, его прогнала. Обычны в наших местах кабаны. Свиней летом мы пускаем на волю, и они с дикой роднёй гужуются, только к осени появляются - подавай им вволю солёной воды, видно, организм её требует. Случается, вместе с ними приходят и чёрные дикие женихи - тоже любят ропу.

В год, когда вы гостили, лес был богаче. Несчётно было оленей, смешивались в пойме с коровами и любили пастись на поляне перед кордоном - утром выглянешь, а они шеи через забор тянут - сорвать в саду яблоко. И лосей было много. А в последние годы всё вывелось. Остались лишь те обитатели леса, каких непросто в камышах взять на мушку. Это лисы, еноты, кабаны, ну и, конечно, волки". - "Приходилось встречать?" - "Не раз. Нечаянно то видишь вдруг через поляну перебежал, то пьёт из ерика". - "К дому наведываются?" - "Замечала: бывают. Но урона пока что никакого от волков не было. Но это не значит, что и не будет. Может, слыхали, что случилось на днях в Грачах?"

Случай в Грачах

Грачи - селение в Займище (в пространстве между Волгой и Ахтубой), состоящее из цепи хуторов на гриве, не заливаемой вешними водами. На двадцать пять километров вытянуты Грачи с юга на север. Народ в селе живёт сейчас скотоводством - в некоторых дворах до двадцати мясной породы коров. Их не пасут, спихнут весной со двора в Займище и собирают по меткам осенью. В камышах коровы часто и телятся, естественно, привлекая этим волков. И какую-то дань звери с коров собирают, но бурёнки потомство своё всё-таки умеют и защитить - становятся в круг, выставив против волков рога. Другое дело - овцы, без пастухов они беззащитны. И волки знают, когда напасть.

За три дня до нашего приезда в Грачи стая волков ночью ворвалась прямо в загон. За час с небольшим звери положили полторы сотни овец и убежали, ни одной не сожрав. "Обучали молодых грамотному разбою", - сказал нам в Грачах лесник Владимир Васильевич Самарский.

Дать укорот волкам в Займище крайне трудно - шмыгнули в тростники и увидишь их только случайно. Засады волки ловко обходят, охота с флажками тут невозможна, с вертолета зверей не увидишь. В степи можно на снегоходе зимою волка догнать, но кто и как может выманить зверя из Займища?

Новости в Сотово

А судьба Елены Викторовны Олейниковой на кордоне Сотово в этом году переменится. Управление природного парка решило в Займище построить большой фазанарий. Для южной птицы эти места подходящие. Часть фазанов выпускаться будут в охраняемую природу, а часть в угодье своё будут пускать охотники. Елена Викторовна станет смотрительницей питомника. "Я рада такому делу - не надо покидать леса, без которого жизнь для меня была бы неинтересной".

На прощанье мы разложили фотографии, которые сделал я тут более десяти лет назад. На них - память тех лет. Волчок, ещё молодой, но смышлёный и резвый, стращает тучную Зинку щелканьем волчьих зубов.

В Свердловской области возросла популяция волков. Количество серых хищников увеличилось настолько сильно, что департамент областного правительства по охране, контролю и регулированию использования животного мира Свердловской области издал приказ о создании штабов по борьбе с волками.

Леса занимают семьдесят процентов территории городского округа Первоуральск, но волки пока, к счастью, не представляют проблемы. Тем не менее, во исполнение приказа департамента правительства, в городском округе создан штаб по организации добычи волков.

Руководителем штаба назначен Александр Иванович Васильев, государственный инспектор департамента областного правительства по охране, контролю и регулированию использования животного мира Свердловской области, подполковник милиции в отставке.

Информацию о месте появления волков нужно передавать непосредственно в штаб.

Телефон штаба: 8 (3439)25-40-54

17 июня 2014, 12:57, Дейта. Информация о появлении в одном из районов города Владивостока двух волков не подтвердилась. Животные, которые взволновали жителей Днепровской улицы, на самом деле оказались собаками, сообщили ИА «Дейта» в пресс-службе администрации Приморского края.

На место происшествия выезжала оперативная группа. Ее сотрудники установили, что люди спутали двух волков с западно-сибирскими лайками.

«Это сразу стало понятно при взгляде на животных. У волков хвост в колечко не закручивается, а висит прямо», - прокомментировал инцидент заместитель директора департамента охотничьего надзора Приморского края Алексей Суровый.

Также представитель департамента отметил, что владельцы лаек в прошлом действительно содержали волчицу, но в настоящее время она проживает в уссурийском питомнике.

Напомним, что ранее жители Днепровской улицы забили тревогу, так как были уверены в том, что в их районе из вольера сбежали два волка. По их словам, самец и самка пугали местных собак.

Во Владивостоке ловят волков, сбежавших из вольера. Инцидент произошел еще 13 июня: местные СМИ тогда сообщили, что местные жители заметили хищников на складской территории на Днепровской улице.

Очевидец рассказал городскому порталу VL.Ru, в районе Днепровской кто-то построил клетку, чтобы разводить волков. В последнее время в ней содержалась пара — самец и самка. Вечером 13 июня хищники разгрызли одну из досок и сбежали. На следующий день их видели неподалеку от вольера.

По информации местных журналистов, дикие животные свободно разгуливали по складской территории. Собеседник издания пояснил, что несколько лет назад отсюда уже сбегали другие волки и нападали на прохожих. Нынешние беглецы успели пока только напугать окрестных собак.

16 июня в пресс-службе администрации Приморского края сообщили, что департамент охотничьего надзора выделил специальную оперативную группу по разрешению конфликтных ситуаций с крупными хищниками. Там пояснили: если информация о сбежавших волках подтвердится, зверей отловят, временно усыпив. После этого будет решаться вопрос о месте их дальнейшего проживания.

В пресс-службе приморской администрации уточнили, что группа, которая отправилась на поиск волков, работает в составе департамента охотнадзора с конца 2013 года. Она призвана реагировать на любые сигналы граждан о появлении крупных хищников вблизи населенных пунктов, а также о других конфликтных ситуациях, связанных с хищниками.

- Уведите ее в змеиный перевал!
Сура вздрогнула. Она не раз слышала про это место. Все волки, которые отваживались зайти туда, моментально погибали мучительной смертью. Говорят, там живет огромный ящер, который видно жил тут больше ста лет. Звали ящера Стронглав. И тут на удивление Суры, Зуко, до этого молчавший, резко вскочил с места:
- Эл-Рей, может оставить ее на нашей территории хотя бы на день. Она была в стае Парящей Звезды, и наверняка знает все тайны! Эта пленница может нам пригодиться! Тем более что если мы ее оставим в Змеином перевале, то лишимся чести воинов! Ну, хотя бы надо дать ей шанс! Я предлагаю – Огнекай!
Глаза Эл-Рея сверкнули бешенством, но в следующее мгновение он внимательно посмотрел на сына:
- Пожалуй ты прав... Ладно, но драться в Огнекае с ней будешь ты! Правила для тебя и для нее будут одинаковы. Смерть одного из участников решит исход битвы!
Сура шумно вздохнула. Зачем этот недоросток пытается спасти ее?..
Франт устало брел с охоты. С тех пор как Сура ушла, волк сильно переживал и почти ни с кем не разговаривал. К нему подбежала Несся - шоколадная ученица с голубыми глазами и стройными лапками.
- Привет, Франт! – Вежливо поздоровалась Несся с воином.
- Здорово, Несси... – Уныло ответил Франт: - Куда спешишь?
- На тренировку! Сегодня у меня подготовка к завтрашнему Великому Испытанию в Змеином перевале. Франт, придешь на мою тренировку?
- Ладно Несс, приду. – Вздохнул волк и побрел дальше, вниз по долине. Куничка его ждал возле озера Рыболова. Ученик Франта последнее время чем-то походил на своего наставника: вечно угрюмым ходил и с приятелями не играл. Завидев наставника, Куничка рассеяно кивнул ему в знак приветствия.
- Сегодня отработаем водяной хлыст! – Весело начал Франт. Наставнику хотелось чем то развеселить и без того угрюмого ученика. Куничка смотрел, как Франт, приподняв правую переднюю лапу, начал сосредоточенно смотреть на синнюю полоску воды. Внезапно небольшая струя окутала волка и в этот момент Франт направил ее прямо на нос Кунички.
Ученик отлетел метра на полтора если не больше. Глазки волчонка весело блеснули. Он поднялся и подошел к потоку воды. Куничка всал к воде чуть-чуть боком, чтоб вода не сбила его с лап. С этой стихией надо быть хитрым и изворотливым.
- Подними выше правую лапку, Куничка, если не хочешь, чтоб вода угодила прямо в твоего наставника! – Усмехнулся Франт.
Волчонок слегка приподнял лапу, как показывал Франт и небольшая струйка воды скользнула к нему под лапки.
- А теперь направь ее куда нибудь! Ведь держать ее вечно ты не сможешь! Терпения не хватит! – Продолжал объяснять Франт.
Пока Куничка думал, куда все таки ее направить, струйка воды плеснула из его лап на берег и разлетелась мелкими брызгами. Ученик сконфуженно посмотрел на Франта.
- Ну вот, я про то и говорил... – Покачал головой наставник. – А теперь, Куничка...
Франт не договорил. На холме появилась Тень и Рыжий.
- Франт! Карагез созывает совет! – На бегу крикнула Тень.
- Совет? С чего бы это... – Франт несколько секунд недоуменно смотрел на волчицу, а затем пожал плечами и помчался с волками в пещеру Собраний.

Астра лежала на горячей земле. Рядом лежал Феликс и вылизывал шерстку бывшей воительницы.
- Что с тобой?... Ты какая то грустная... – Ласково спросил Феликс подругу.
Астра прижалась к рыжему боку одиночки и улыбнулась:
- Все в порядке.
Феликс поднял голову вверх. Первые сумерки блеснули на небе как маленькие фонарики.
Они с Астрой лежали на земле уже примерно час. Феликс был счастлив, что встретил Астру. Волк никогда не чувствовал ничего подобного. Астру он встретил случайно: волчица хотела покончить с собой... Прыгнуть со скалы, но он сам того не сознавая, дал Астре надежду на будущее....
- Знаешь Феликс, как хорошо, что я встретила тебя... Ты такой добрый и заботливый.
« Что ты меня встретила – это может и хорошо, но вот, что я – добрый и заботливый... О... В этом я сомневаюсь» - Подумал Феликс, и в его глазах загорелся дьявольский огонь. Астра ничего не заметила, а только лизнула одиночку в ухо и улыбнулась. Феликс, глядя на нее, тоже улыбнулся...

- Воины стаи Парящей Звезды, грядут тяжелые времена... Наша новая провидица Анокс сказала, что зима будет необычайно суровой и дичь уйдет с этих мест...
Волки удивленно подняли глаза на скалу. Их удивило больше не известие о похолодании, а о «новой провидице». Рядом с Карагезом стояла молоденькая волчица черного цвета с тусклыми бурыми пятнами и зелеными глазами-сапфирами. Волчица держалась скромно и непринужденно.
- Кто это?
- Она не из нашей стаи...
- Самозванка!
Послышались возмущенные крики волков.
Карагез взмахом хвоста призвал всех к тишине:
- Я знаю, что вы удивленны... Эта волчица – дочка погибшей стражника по имени Рок. Она опытная провидица, умеет врачевать раненных, предсказывать будущее... Я знаю – ей можно доверять... Анокс одарила Карагеза улыбкой падшего ангела и при этом ее глаза странно сверкнули.
- Я обещаю с честью служить вам и быть хорошей провидицей! – Ее голос звучал мелодично и немного страшновато...
Но волки больше не высказывали никаких недовольствий по поводу новой провидицы.
Когда собрание было оконченно, Вихрь подскочил к Анокс и дружелюбно представился:
- Привет, меня зовут Вихрь... Слушай, хочешь я покажу тебе нашу территорию?..
- Привет – скромно отозвалась провидица – Конечно, пойдем! Ты ведь мне все покажешь, правда? – Анокс лукаво улыбнулась и подвинулась к бурому волку вплотную. Франт наблюдал за этим издалека. Эта «новенькая» его настораживала. Но Вихрь был на седьмом небе от счастья... Хотя, нет... Наверное, на восьмом... С глуповатой улыбочкой Вихрь с Анокс вышли из пещеры. «Надо проследить, как бы этот дурачок не наделал глупостей» - решил Франт, и змейкой скользнул следом. Но тут вспомнил, что обещал Нессе прийти на назначение и с досадой гаркнул: «Прости, Анокс, тебе придется подождать...»

Сура сидела в темной норе, приваленной камнями. Завтра она должна была сражаться с Зуко. «Ну по крайней мере – это не Змеинный перевал» - успокаивала себы волчица. Вокруг была кромешная тьма и более того запах сырости не давал ей сосредоточиться. «Честный бой! Ага, так я вам и поверила! Этот комочек шерсти(она имела ввиду Зуко) наверное, сытый под кустиком валяется, а я тут, блин, сижу голодная..» - С досадой подумала Сура. Вдруг яркая вспышка света ослепила ее. Два камня, заграждающих проход в пещеру сдвинулись, и Сура увидела два темных силуэта. Она слышала тихий шепот:
- Ты правильно сделал, что пришел сюда... Бедная волчица наверное, сташно проголодалась.
«Ага! Еще бы не проголодаться» - Подумала Сура. Этот голос явно принадлежал волчице. Это ее шанс! «Надо напасть на них и сбежать» - Сура уже приготовилась к прыжку. Но камень снова встал на место, и опять – кромешная темнота... Шаги волков приближались. Сура заползла в угол норы.
- Не понимаю, как барсуки тут живут! – Пыхтел волк, продираясь сквозь узкий земляной проход.
- Зуко, ты что не знал – БАРСУКИ НОРНЫЕ ЖИВОТНЫЕ! – Терри скептически посмотрела на волчонка.
Сура слышала голоса, и по ним определяла приблизительное нахождение неожиданных посетителей. Запахов волчца почти не слышала из-за сырости...

- Сегодня твой последний день... Как ученицы я имею ввиду... – Торжественно произнес Рыжий своей ученице Нессе. Шоколадная волчица дрожала от страха и волнения. Змеинный перевал – опаснейшее место во всем мире Звездных волков.
Франт как и обещал пришел посмотреть на Назначение. Рядом шеренгой стояли Куничка и Соболь – Друзья Несси. Змеинный перевал представлял собой узкое пустынное ущелье, кишащее змеями и пауками. Но самую большую опастность представлял Стронглав. Змеиный перевал находился на границах обеих стай. Ученик, проходя Назначение должен продержаться там в течении 20 минут. Несся сглотнула комочек в горле и дрожащим голосом произнесла:
- Я г-готова...
- Марш! – Крикнул Рыжий и закрыл глаза: «Я не буду на это смотреть». Франт и друзья ученицы смотрели во все глаза, как Несся ринулась вниз по ущелью, поднимая за собой клубы пыли. Шоколадная волчица быстро перебирая лапками мчалась все ниже и ниже. Наверное, она была вся на нервах, так как бежала не разбирая дороги. Несся исчезла за поворотом.
Прошло уже полтора часа, а Несся все не возвращалась.
- Это я виноват! Она была не готова... – Рыжий чуть не плакал – я пойду ее искать!
- Я с тобой! – Твердо сказал Франт, но Рыжий его остановил.
Вот уже Рыжий скрылся в ущелье... Вдруг из глубины ущелья эхом разлетелся сдавленный крик. Франт мигом бросился на помощь. Волк мчал на запах, и он все отчетливее слышал запах крови. Почти в самом конце ущелья лежала Несся с разорванным горлом. Рядом лежал Рыжий. Увидев Франта, он вздрогнул и повернул голову:
- Почему... Почему именно Несся?... Это я виноват...
Франт зарылся носом в окровавленную шерстку ученицы. Вдруг он услышал чей то шепот. Франт прислушался:
- Я убила малолетку... Она подслушивала и могла что-то узнать... Значит так: атакуем через три дня. У наших соперников незащищенный западный конец территории...
- Сесси, не поступай больше так неразумно! Если они что-то заподозрят – план провалится...
- Не беспокойся, Рок, я знаю что делать...
«Ага, попалась!» - мысленно подумал волк, и стремительно прыгнул из-за камня – пусто! Значит, ему это послышалость! Франт угрюмо подошел к Рыжему:
- Пора возвращаться. – Тихо сказал волк другу.

- Зуко?! – Удивленно переспросила Сура – какого черта ты тут делаешь?!
Волчонок и Терри наконец нашли более широкий проход и облегченно улеглись напротив Суры.
- Вот! Ты голодна? – Зуко протянул волчице кролика.
- Как ты заботлив, Зуко – сквозь зубы выдавила Сура, надменно глядя на ученика.
Терри весело подмигнула Суре:
- Привет! Меня зовут Терри, мы с Зуко поможем тебе бежать!
- С чего бы это вы стали бы мне помогать?! – Огрызнулась Сура, но в следующую секунду пленница жадно набросилась на кролика не обращая на волков ни малейшего внимания.
- Значит завтра, когда тебя поведут на Огнекай, мы с Терри подготовим тоннель. Я пуляю в тебя огнем, а ты драпаешь через туннель, пока зрители нифига не видят от дыма! Все просто! – Зуко с голливудской улыбочкой смотрел на Суру.
- Угу – прошамкала Сура с набитым ртом. – Вот только один фопроф: тефе засем это?
- Я... Э... Просто хочу в будущем разделаться с тобой лично, по честному, как воин с воином(ну когда я им стану...))
Терри сидела в сторонке обвив лапки хвостиком.
- Ну как? Согласна?
- Нет! – Сура посмотрела на Зуко пронзительным взглядом.
- Уж лучьше Огнекай, чем позорное бегство с таким мелюзгой как ты!(Сура начала наглеть).
- Ну как хочешь! Завтра я из тебя жаркое сделаю! – В тон ей ответил Зуко. Глаза ученика холодно блестнули:
- Прости, что побеспокоил! – И Зуко скрылся в тоннеле. Терри лишь покачала головой: «Эх! Молодежь»... И пошла следом за волчонком.

Холодный рассвет как обычно окутал лес густым туманом... Волки клана Парящей Звезды всю ночь просидели над телом Несси. По обычаю, знак на плече каждого волка, во время его смерти рисуется на стене пещеры провидицей. Заплаканная Анокс(между прочим она могла выдавить слезу в любой момент – это по сути был один из ее талантов) нарисовала небольшой зигзаг с листиком клевера на стене. Вихрь мечтательно смотрел на волчицу, и Франту показалось, что сегодня ночка у Вихря и Анокс выдалась веселенькая... Сам же он до сих пор подозрительно относился к этому сущему «ангелочку». Может у него просто глюки?... Франт уже сам себе перестал доверять...

Сура со вздыбленной шерсткой стояла на площадке для Огнекая. Сквозь черные каменные щели просачивались алые стуйки, напоминающие кровь. С другой стороны стоял Зуко. Весь вид волчонка говорил: «Я не хочу с тобой драться!» Эл-Рей следил за этой сценой издалека, а Терри и Жак стояли рядом с Сурой, чтоб та не сбежала. Зуко как надлежало по традиции поклонился противнику, а затем отошел на один шаг, предоставляя Суре нападать первой. Волчица уже жалела, что не согласилась на побег, но все же вздыбила шерсть на загривке и прыгнула на волчонка. Зуко легко отпрыгнул и с вызовом посмотрел на Суру. От этого равнодушного, холодного взгляда убийцы у Сура похолодело в животе.
«Сосредоточься на противнике» - твердила она себе. Надо выбрать подходящий момент для прыжка. Два противника кружили друг напротив друга. Вдруг Зуко без всякого предупреждения резко прыгнул на Суру сбоку. Волчица пошатнулась, но все же устояла на лапах. Она повернула голову и со всей силы укусила волчонка за ухо одновременно ударяя его передней лапой по голове. Зуко едва слышно гаркнул и отскочил от Суры. На площадку закапала кровь. В следующее мнгновение два противника катались, сцепившись плотным клубком. Терри в это время отвлекала внимание Жака:
- Жак, а на кой черт нам сдались эти молокососы! Зуко и без нас справится! Давай пойдем погуляем, а?
Жак мгновение заколебался, но чарующий голосок Терри заставил его подчиниться хитрой воительнице. Когда волки ушли, Зуко откатился от Суры и тихо прорычал:
- Слева от тебя тоннель! Там проход ветками заброшен... Шевелись и спасай свою шкуру, зараза малолетняя!
Сура резко вскочила на лапы:
- Зачем меня спасаешь? Что, боишся проиграть? Папане это не понравится...
- Заткнись и вали отсюда! А то щас тебе хана будет! – Зуко постепенно терял терпение.
- Ох! Уговорил! – Насмешливым голосом ответила Сура и «галантно» удалилась.
Зуко дождался пока Сура уйдет, а затем с помощью магии огня сделал большую яму черного цвета – «место гибели врага».

Ниццо лежала в пещерке провидицы вместе с Вихрем. Серый волк уже спал, а Ниццо обдумывала план захвата... Волчица с юных лет жила с маленьким братом Варджаком. Они лишились родителей во время стычки обеих стай. Варджака после этого сильно ранили, и Ниццо приходилось охотиться за двоих. Но однажды к ним в маленькую пещерку пришел рыжий волк по имени Рейзор. Он сказал, что если она останется сдесь то умрет. Волчица самодовольно усмехнулась и ответила:
- Не раньше чем ты...
Рейзор и Ниццо сцепились плотным клубком. Ниццо удалось прогнать врага, но она понимала – Варджака она не спасет... Это было первое и последнее убийство, про которое она жалела... Дальше Ниццо попала в стаю Демонских Клыков и потеряла счет времени. Ее боялись и уважали старшие воины, вожак обещал сделать ее провидицей(уже довольно долго обещал). Это «особо важное задание» ей доверили только чтоб честолюбивая воительница «не путалась под ногами» и Ниццо это прекрасно понимала. «Ничего, скоро я стану вожаком самой сильной стаи в лесу» - Волчица снова посмотрела на спящего Вихря. «И этот блохастый дурачок мне поможет»... Ниццо встала и коснулась носом носа серого волка.
- Вставай, Вихрь, тебе пора на охоту.
Серый воин открыл глаза и поднялся на лапы:
-Анокс, я...
- Ничего страшного – улыбнулась провидица. Ей снова придеться играть невинного ангелочка.
Вихрь тихо выскользнул из пещеры. Волк выглядел смущенным и растерянным.
«Рыбка клюнула» - сказала про себя Ниццо. «После вчерашней ночки он точно придет снова». Затем волчица стала рассматривать пещерку. Она обратила внимание на старые надписи на стенах и амулетах на потолке. В пещере царил полумрак, а на полу лежала подстилка из листьев папоротника и немного какого то пахучего растения. Ниццо разложила травы по углам и поправила подстилку. «Надо еще сходить к границе их территории и доложить нашим дозорным все, что я узнала... Ах да! Еще надо повнимательнее относиться к этому Франту... Он явно что-то заподозрил...».
В этот момент в проеме пещеры появилась Тень:
- Анокс, тебя Карагез вызывает!
- Ох! Наверное, это серьезно – усталым будничным тоном сказала волчица и поплелась с Тенью в пещеру вожака, про себя думая: «Что это вожаку от меня понадобилось?»...

Миа шла вдоль ручья. «Этот Зуко просто напыщенный урод! Ненавижу» - Миа в ярости ударила лапой по воде. Внезапно волчица заметила как вода тягуча и как она сама притягивает волчицу к себе. Миа снова подняля лапку над водой. Она уже далеко ушла от лагеря. Ей было по фиг, что тут бродит «опасный преступник». Вода под лапкой волчицы начала двигаться в такт движениям лапы Мии. Волчица самодовольно улыбнулась. «Хоть что-то я делаю лучьше братца!».
- Вот только где же мне найти учителя водной магии? – Эта мысль показалась самой Мие смешной. Где она собирается искать мага воды? В клане Демонских Клыков не принято заниматься этим...
- Я мог бы тебя научить... – Послышался насмешливый голос.
Миа вздыбила шерстку, завидев незнакомца:
- Убирайся с нашей территории! Я слышала об тебе – ты преступник, убийца и изгнанник!
- Ты, я вижу, хорошо осведомлена... – Волк непринужденно продолжал разговор.
- Хочешь познакомиться с моими клыками?! – Грозно спросила Миа. Хвост ученицы стоял ершиком, а изумрудные глаза сверкали словно звезды.
- Ну... Я бы мог тебя научить управлять водой... А еще помогу тебе совладать с твоим братиком... – У Феликса была привычка растягивать слова.
«Как он узнал?! Этот одиночка следит за мной?!» - Возмущенно подумала Миа. А вслух спросила:
- Ты действительно маг воды?..
- Ну... Я практиковался... Ну так как: хочешь, чтоб я тебя научил?
Миа заколебалась. Может согласиться? Она ведь не собиралась приводить этого волка на свою территорию! Значит от нее не убудет, а может она научится магии воды и проучит Зуко...
- Ладно, я согласна. – Вздохнула Миа. – Только не на нашей территории.
- Хорошо – улыбнулся Феликс, - мы будем заниматься на территории стаи Парящей Звезды...
Волки молча пошли в сторону ручейка на соседней территории. Астра в это время наблюдала за ними из кустов. «Предатель» - подумала волчица и умчалась прочь.

- Смотри – сказал Феликс, когда они пришли. – Главное в магии воды – твоя позиция. Ты должна обхитрить эту стихию, научиться понимать воду... Это только основы!
Миа внимательно слушала волка, но не теряла бдительность.
Одиночка подошел к течению сбоку и не отрывая пристального взгляда от воды, начал медленно отходить в бок, удерживая зрительный контакт. Течение задрожало, и слегка подалось вслед за волком. Миа завороженно смотрела...
- Теперь твоя очередь! – Волк отошел от течения и сел рядом с Мией. По телу ученицы пробежала дрожь. Она слегка смущенно отодвинулась и сосредоточилась на воде. Волчица стала сбоку и начала медленно отходить в сторону. Но у нее ничего не получилось. Миа даже зарычала от досады.
- Ничего! С первого раза ни у кого не получится... Но у тебя есть дар! И ты СМОЖЕШЬ.
Миа улыбнулась и повторила попытку...

- Я слушаю тебя, Карагез. – Спокойным тоном сказала Анокс.
- Анокс, понимаешь, ко мне поступили сведения...
«Все! Застукали! Или этот долбанный Франт рассказал... Надо было его еще раньше приончить!» - подумала Ниццо.
-... Что ты еще не ходила к Лунному озеру – закончил фразу Карагез.
« Фуух!» - облегченно выдохнула шпионка.
- Анокс, тебе нужны провожатые? По нашей традиции волк должен побывать возле этого озера.
- Нет, Карагез, спасибо за заботу. Я сама справлюсь. – Поклонилась провидица, и вышла из пещеры.
Вожак слегка удивленно посмотрел на Анокс. Обычно провидицу обязательно кто-то сопровождает. Ну раз не надо – значит ненадо... Настаивать он не будет.
Сура наконец то выбралась из душного тоннеля. «Сегодня я наконец начала понимать этих кротов» - подумала волчица, падая на мягкую траву. Легкий снежок запорошил ее светлую шерстку. Сура должна была идти дальше, но она слишком устала эмоционально и физически. Столько событий за утро... Значит так: первым делом нужно отправиться к безымянному. Похоже, он единственный, кто мог бы поддержать волчицу. Может он уже встретил Астру? Сура от этой мысли тут же захотела бежать к нему, но снегопад усиливался, и волчице пришлось переправиться обратно в тоннель. Это было опасно так как Зуко вполне мог передумать и рассказать, куда убежала Сура, но волчица вспомнила как жестоки обычаи этой стаи, и Зуко вместо похвалы могли просто убить. Другое дело – Терри, волчица, с которой волчонок обсуждал план побега. Сура поежилась от этих мыслей.

- Терри, как ты могла?! С этим... С этим... Уродом?! – Люк в бешенстве носился перед носом подруги. Терри лукаво взглянула на волка:
-Ревнуешь?
- Я?! Ревную?! Да ты с ума сошла! Я просто волнуюсь за тебя!!! Этот Жак какой то подозрительный...
Терри вздохнула:
- Тебе то какое дело?
Люк обиженно посмотрел на Терри и заткнулся. Тут к ним подлетела Миа. Волчица была вся растрепанна и запыхалась:
- Привет, ребята, вы случайно Дакоту не видели?! Ох! Он меня убьет если я опоздаю... – Миа демонстративно бухнулась на лапы Терри и закатила глаза.
- Миа, он кажеться в патруль пошел... – Терри спихнула «мертвую» ученицу с себя.
- Терри, а что это с Люком? – Тихо спросила Миа.
- А... Этот болван обиделся. Видите ли ему не нравиться, что я с Жаком прогуливалась.
Ученица тихо хихикнула, а затем помчалась догонять патруль.

Ниццо сидела на скале и смотрела на снежинки. Волчице нужно было побыть одной что бы обдумать план нападения. В своей родной стае она была чужая среди своих. Никто не видел в ней личность – только кровавую убийцу... Ниццо это порядком достало... Она хотела жить обычной жизнью, иметь семью и друзей... А еще... Еще ей хотелось найти настоящую любовь. Она завидовала Нессе, которую убила там в ущелье. Несся даже там была не одна... Ее в стае знали и любили. Она никогда не забудет, как Несся с ужасными ранами улыбнулась сквозь слезы и сказала: «мне тебя жалко...».
Нет! Хватит об этом! Ниццо мотнула головой, отгоняя странные мысли. Ничего не вернуть назад... Но... Если бы волчице дали другой шанс – пошла бы она по этому пути? Ниццо не знала... А снежинки как назло все падали на землю, покрывая ее своим зимним ковром...

Тень спокойно брела по свежему снегу. «Как это глупо! Зима – это самое плохое время для волков! Меня и других могут с легкостью выследить по следам!» - Тень мрачно хмыкнула, завидев Ниццо:
- Привет! Ты че это тут расселась? Пойдем в пещеру. Сегодня охотники принесли кое-что вкусненькое! – Тень весело подмигнула волчице.
- Веселитесь сами! – огрызнулась Ниццо, и тут же выругалась про себя. Она же опять должна играть «ангелочка». Тень немного удивил ее тон. Анокс всегда казалась миленькой и хорошенькой.
- Ну... Ладно, как хочешь. – Тень еще быстрее помчалась в пещеру. Там ее ждал любимый Рыжий и... Ужин!
Волки клана Парящей Звезды в полном составе сидели в общей пещере и весело переговаривались. Рыжий и Сомба устроили настоящий КВН, охотники рассказывали об охоте, а ученики упражнялись в управлении стихиями. С наружи мела метель, но волкам не было холодно.
-... Ну вот подходит ко мне пьяный крот и говорит... – заканчивал фразу Серохвост.
Рыжий в это время сидел «в обнимочку» Тенью и вылизывал ее шерстку.
Куничка и Джек весело болтали, а Сомба танцевала «Карэ»(волчий танец принятый в стае Парящей Звезды) с Вульфом. Вобщем, этот вечер не был обычным:егодня национальный волчий праздник Зимнего Хвоста. В этот праздник волки танцуют, общаются и пируют. Затем приносят жертву Великим Предкам – обычно из-за скудности зимней дичи это кроличья лапа или ребро лося.

Зуко с Шайтаном сидели возле поваленного дерева и смотрели на звезды.
- Зуко, завтра твоя сестра становится воином, ты не рад?
- Что ты,Шайтан, я очень рад... Она так хотела стать воином – ответил Зуко, не поворачивая головы.
Наставник серьезно посмотрел на ученика. Зуко и впрямь выглядел чересчур странно. Вчера он никак не отриагировал на то, что сестрица чуть не оторвала волчонку ухо, а сегодня ни разу не пожаловался на то, что его отправили в охотничий патруль вместо Дугласа( ленивого ученика стаи Демонских Клыков).

Сура пробиралась сквозь лесную чащу и ее лапы слегка обжигал первый снег. Тут шурхнула мышка, и волчица бросилась за ней в надежде поймать этот нехитрый завтрак.
Бедная Сура гонялась за ней почти полчаса, но мышь быстро юркнула в норку, а волчица повалилась в сугроб. «Да... Что за дичь в последнее время... Вот в наши дни...» - Сура заметила, что размышляет как баба Дуся. В сугробе было темно и страшно и Суре захотелось поскорее выбраться от туда. «Черт, я же не хочу в спячку впадать» - зло подумала голодная волчица, но толстый слой снега прочно «упокоил» ее под собой.
Вдруг раздался тихий шепот:
- Думаешь там кто нибудь есть?
- Безымянный, я точно слышала чей то голос!
- Ну ладно, давай посмотрим... Ой! А вдруг это медведь гризли?? – Безымянный испуганно заметался.
- Ой! Если это гризли я тебя защищу! – Усмехнулась Рыжинка. – По правде говоря мы с тобой давненько ничего не ели! И лучьше бы если б мяса на нем было побольше...
- Рыжинка, ни говори так! Я иногда тебе поражаюсь – лекарь Великих Предков невесело посмотрел на свою ученицу.
Тут Сура решила «появиться на сцене» и громко крикнуть:
- Эй, там! Пока вы тут болтаете гризли, между прочим, может вернуться! Лучше выытааащите меня отсюда! А то я и впрямь от злости могу в гризли превратиться.
Рыжинка принюхалась и безнадежно изрекла: «Это Сура... Что ей тут медом намазано что ли? Что она к нам ходит?!» - Тем не менее, Рыжинка негромко ругаясь, вытащила Суру на свет Божий за хвост. Сура выглядела как пациент, которого не менее 2-ух недель продержали в барокамере...

Карагез вместе с Вихрем закапывали остатки оленя в снег. Оба сосредоточенно вырывали «морозильную камеру» и даже не заметили, как Анокс куда-то подевалась. Провидица уже два дня не возращалась от Лунного Озера. Карагез впрочем, ни сколечки не волновался: раз надо, чтоб она там оставалась и с Предками побесседовала – значит так надо...
К волкам подошла Седовласинка:
- Мужики, помощь нужна – волчица улыбнулась. По традиции после праздника вожака можно было считать за обычного воина еще два дня, поэтому Карагез не обиделся, когда его по-простому назвали «мужиком», а не вожаком.
- Не-а! – Вихрь весело пихнул Карагеза в бок:
- Сами управимся!
Седовласинка села напротив двух воинов и стала смотреть как туша оленя медленно запихивается волками в сугроб.

- И так, сегодня необычное морозное утро! – Торжественно начал Эл-Рей.-
Сегодня моя дочь и ученица Миа проходит Назначение!
Миа слегка волнуясь, сидела напротив Огнекая. Площадка для битв в этот раз просто горела огнем. Это дурной знак... Лава красноватыми венами сочилась сквозь застывшую магму по всей площадке. Миа продолжала смотреть на вожака.
-... И вот сегодня эта ученица будет драться с...
Ученица, затаив дыхание слушала Эл-Рея. «Кто угодно, только не Шайтан, пожалуйста, только не Шайтан...» - шептала про себя Миа.
-... С Жаком!! – Закончил фразу Эл-Рей.
Миа облегченно вздохнула. Жака победить будет нелегко, а вот Шайтана – просто невозможно... Но это не главная причина, из=за которой она не хотела драться с Шайтаном... Главная – это то, что Шайтан был... Ну скажем, БДИЗКИМ другом ее матери... Миа просто терпеть его не могла.
Жак важно выступил вперед и стал напротив Мии, напряженно махая хвостом-ершиком.
Миа сощурилась и приготовилась к атаке. Жак дал ей право нападать первой. Миа пошла на обманную тактику: сначала прыгнула на голову волку и рванула Жака за ухо, отскочила, а затем резко подлезла волку под грудь и передними лапами толкнула Жака. Волк покачнулся, но устоял на лапах. Затем он уже серьезно начал нападать на Миу. Все «зрители» замерли. Громадный волк прыгнул на ученицу сбоку и ударил ее лапой по голове. Миа могла бы легко отпрыгнуть, но Жак схватил ее за ухо. Позиции противников резко изменились. Жак все своим весом( а весил он немало..)) давил на Миу. Волчице пришлось поменять тактику: она вдруг обмякла и перестала сопротивлятся. Миа заметила лужицу воды на крвю Огнекая. Волчица сосредоточилась на ней. Жак уже готовился нанести смертельный укус, как вдруг волка окатило ледяной водой. Жак взамешательстве отступил. Миа победно зарычала и схватила волка за горло. Почувствовав свое поражение, Жак больше не сопротивлялся. Миа отпустила полузадушенного врага и посмотрела на Эл-Рея: глаза отца метали бешенством!...
- Миа! Ты... Ты владеешь магией воды??!! Это запрещено нашей традицией!! По обычаю тебя надо убить!!! – Эл-Рей вскочил на лапы и теперь перед ним поднялся огромный огненный шар, который вожак намеривался запустить его в бывшую ученицу. Миа спокойно стояла перед отцом и в ее глазах плясали бесенята. Шар молнией слетел с лап Эл-Рея и почти коснулся Мии. Все вокруг вспыхнуло – шар разлетелся на куски, не коснувшись волчицы. Миу загораживал собой Феликс...
Волк-одиночка подошел к вожаку и сказал:
- Миа непричем... Ты ведь хотел поймать меня, правда? Ну так слушай: этот волчонок(он кивнул на волчицу) поверил мне и рассказал все ваши секреты, я обучал ее магии воды – я не отрицаю, но поверь, она ничему такому, увы, не научилась(Феликс едва успел заткнуть разьяренную Миу)... Так что, не ищите виновников среди своих – вот мой совет.
Феликс говорил так уверенно и непринужденно, что Эл-Рей на миг остановился, а затем изрек, уже не обращая внимания на дочь:
- Ты умен, Феликс, но все равно, я знал, что тебя поймаю... И этот день настал! – Вожак резко вскочил и бросился на Феликса. Миа еще несколько минут стояла на месте, из глаз текли слезы... «Он меня просто использовал! Как я не догадалась! Дура я... Какая же я все таки дура...» - Миа умчалась прочь. Она не сомневалась, что ее папаша в два счета разделается с одиночкой. И она не станет ему помогать!

- Ну, и что тебя сюда привело? – спросил Безымянный. Сура ничего не ответила – она молча вгрызлась в замороженную рыбу. Есть и разговаривать было бы слишком. Рыжинка в это время сидела в другом углу пещеры и презрительно отвернулась от спасенной из сугроба одиночки. Безымянный больше не стал доставать вопросами волчицу и решил подождать пока та поест.

Сура доела рыбу и начала рассказывать Безымянному, что с ней случилось. Даже сидевшая в стороне Рыжинка, нехотя повернула голову и стала слушать. Все, что рассказала Сура было больше похоже на невероятную сказаку.
- ...Ну вот так я попала в этот лес... Остальное вы знаете... – Сура вздохнула – мне следовало бы побежать в свою стаю и предупредить, но... Я не знаю... И Астру найти никак не могу...
Безамянный усмехнулся и погладил Суру лапой по голове:
- Ты храбрая и решительная... Сама решишь как поступить... Я уверен – Астра найдется. – В глазах Безымянного сверкнули звезды Великих Предков. – Сура, даже когда настают самые тяжелые времена – надежда – единственное во что можно верить...
Сура устало посмотрела на старого волка.
- Вы правда так думаете?
- Конечно! Завтра ты должна идти... Не забывай - это все еще территория Демонских Клыков! Меня они не тронут – сами время от времени ко мне ходят на лечение, а вот тебя могут убить. Но сейчас ты не должна возвращаться в свою стаю... Я не могу тебе объяснить почему, но ты НЕДОЛЖНА...
- Почему?
- Нет, Сура, должно збыться пророчество... Если ты этому помешаешь мы все, звездные волки, можем погибнуть... А сейчас просто уйди с этих мест...
Сура непонимающе посмотрела на лекаря.
- Сейчас поспи, детя мое, завтра тебе понадобятся силы... – Голос Безымянного стал таять и скоро растворился в глухих стенах пещеры.

Уши стоячие, заостренные. Волки имеют очень острое обоняние, улавливающее запах на расстоянии 1,5 км. Конечности высокие, пальцеходящие, передние пятипалые, задние четырехпалые. Когти невтяжные, тупые, слабоизогнутые. Тело в области крестца немного ниже, чем в области лопаток. Мех преимущественно серый, зимой гуще, чем летом. Самец крупнее самки. Ареал волка охватывает Евразию, Африку, Северную и Центральную Америку до Коста-Рики и побережье Гренландии. Заселяет все ландшафты от тундр до пустынь и высокогорий. Виды отличаются размерами и оттенками меха. Самые крупные и светлые — полярные.

.
Активен ночью, питается любыми животными, обитающими в его ареале. В зимнее время основу рациона составляют копытные, летом — более мелкие позвоночные, пресмыкающиеся, кладки яиц, насекомые и ягоды. Голодный волк, способен съесть до 10 кг мяса, но обычная суточная норма 2 — 6 кг. В голодное время не брезгует падалью, известны случаи каннибализма.

.
Кроме периода размножения, волки, как правило, живут в стаях, состоящих из 6 — 10 особей. В стае соблюдается строгая иерархия. Вожак стаи почти всегда самец (волк-“альфа”). В стае его можно узнать по приподнятому хвосту. Среди самок также есть своя волчица-“альфа”, которая обычно идет впереди вожака. В моменты опасности или охоты волк-“альфа” становится во главе стаи. Далее на иерархической лестнице располагаются взрослые подчиненные члены стаи и одиночные волки, держащиеся на периферии. Ниже всего стоят подросшие волчата, которых стая принимает только на второй год. Взрослые волки все время проверяют силу вышестоящих волков. В результате, молодые волки, взрослея, поднимаются выше по иерархической лестнице, а стареющие волки опускаются все ниже. Столь развитая социальная структура значительно повышает эффективность охоты. Волки никогда не подстерегают добычу, они загоняют ее. Преследуя добычу, волки разделяются на небольшие группы. Добыча делится между членами стаи соответственно рангу. Старые волки, не способные участвовать в совместной охоте, следуют за стаей в отдалении и довольствуются остатками ее добычи.

.
Волки — моногамные животные. Гон происходит зимой. Спаривание между животными высшего ранга является своеобразным внутренним контролем рождаемости. Логово волки устраивают в расщелинах скал, в нишах, на склонах оврагов, под вывернутыми корнями деревьев. Иногда приспосабливают норы других зверей, реже роют их самостоятельно. Беременность длится 63 дня. В марте — апреле волчица приносит 4 — 8 детенышей, которые к 6 месяцам становятся вполне самостоятельными. В воспитании и кормлении волчат принимает участие вся стая. В период, когда волчица-“альфа” приносит потомство, в ее поведении появляются черты доминирования. Молодые волки, не ужившиеся в стае, спариваются с одинокими волчицами и создают новую стаю.

.
Волки территориальные животные. Границы участка помечаются и строго охраняются. Для общения волки используют мимику, различные позы, положение хвоста, вой, отличающийся у матерых самцов, волчиц и молодых волков.
.
Известны случаи гибридизации волков с собаками. Некоторые породы собак, такие как эскимосские собаки, произошли от волков. Волк внесен в Красную книгу МСОП (для России это неправомерно).

Описывать волка не нужно. Серые волки больше всего похожи на немецких овчарок, а ростом могут быть крупнее их. Главное отличие от собак — хвост. Волк никогда не закручивает его колечком, а держит опущенным вниз или вытянутым параллельно земле. По сравнению с собаками волки более сдержанны в движениях, не суетливы.

.
Горожане часто считают, что волки живут в глухих бескрайних лесах. На самом деле они таких мест избегают — там слишком мало корма. Волки любят степи, полупустыни, тундры, небольшие леса, перемежающиеся с открытыми пространствами. Живут волки парами или семьями. Зимой несколько семей могут объединиться в стаю. Весной стаи распадаются, и семейные пары спешат благоустроить логово.

.
Волчица обычно приносит 2 — 8 волчат, редко больше. Они слепые и глухие. Прозревают волчата дней через десять, а ещё через две недели начинают вылезать из логова, чтобы погреться на солнце, поиграть и удовлетворить своё неуёмное любопытство. Мать полтора месяца кормит малышей молоком, прикармливая понемногу мясом. Охотятся оба родителя. Не случайно говорят, что волка ноги кормят: за одну охоту зверю порой приходится пробежать 50 — 120 км, т.к. в радиусе 7 км от логова волки не охотятся. Мясо детям родители поначалу приносят в своих желудках и, отрыгивая его, кормят малышей. Позже, чтобы научить их убивать, приносят живую добычу. Затем отец начинает водить малышей на экскурсии в лес и постепенно посвящает их в охотничью премудрость. Осенью молодые волки становятся полноправными членами стаи и на зорях участвуют в хоровом пении: воют. Зимние морозы волкам не страшны: у них прекрасные шубы, и они не мёрзнут, зато их нередко мучает голод, и тогда хищники появляются у жилья, режут скот, воруют собак.

.
В годовалом возрасте волки начинают проявлять интерес к юным волчицам, но до свадеб дело не доходит. Молодые ещё год, а то и два ухаживают друг за другом. За два года можно хорошо узнать друг друга и проверить свои чувства — неудивительно, что браки у волков заключаются на всю жизнь. Родители разрешают новой семье поселиться на охраняемой ими территории, но не ближе 2 км от своего логова.

.
Волки — искусные охотники, это особенно заметно, когда они охотятся сообща, устраивая охоту с загоном. Одни звери, не торопясь, гонят стадо оленей, а другие, заблаговременно затаившись на пути их наиболее вероятного движения, с нетерпением поджидают приближения добычи или просто бросаются ей наперерез. Взрослому зверю нужно 2 кг мяса в день. Главная добыча волков — копытные: олени, лоси, кабаны, но если вокруг много мелкоты — леммингов, мышей, полёвок, волки отъедаются на этих кормах, а в пустынях, обнаружив стаю саранчи, несколько дней пируют.

.
Ещё сравнительно недавно волков безжалостно уничтожали, да и теперь преследуют почти повсеместно, считая, что они наносят природе невосполнимые потери и представляют угрозу для животноводства. Действительно, там, где волков много, а дичи мало, они нападают на стада и режут много животных. Но дикой природе волки необходимы. В этом учёные успели уже неоднократно убедиться. В ряде заповедников США было решено полностью уничтожить волков, но это обернулось трагедией. Сначала копытные в заповеднике быстро (в 5 — 10 раз) увеличивали свою численность, затем, уничтожив всю пригодную им в пищу растительность, тысячами гибли от голода. Волки уничтожают главным образом больных и слабых животных, выполняя роль санитаров. Без хищников природа существовать не может.

Интересно, интересно, га-ге, га-ге-а!

Не удержался над обрывом, упал в воду и пошел ко дну. Через некоторое время вынырнул и стал просить ворона:

- Братец, вытащи меня! Братец, вытащи меня! Ворон отвечает ему:

- Не вытащу тебя, ведь говорил, что упадешь!

Ледяной берег высок и крут, самому волку не выбраться. Плавает в студеной воде, просит:

- Братец, вытащи же меня!

Ворон на горе стоит, смеется:

- Не вытащу! Ведь говорил, что упадешь!

Волк замерз, совсем ослаб, плачет, вытащить просит: - Братец, вытащи меня, ты хороший, умный, вытащи меня!

Ворон смеется, спрашивает:

- Что ты мне дашь? Волк говорит:

- Шкуру заячью возьмешь у меня! Ворон отвечает:

- Есть у меня заячья шкура, сам зайцев убиваю. Волк просит:

- Братец, вытащи же меня! Отдам тебе за это свое охотничье снаряжение.

Ворон спокойно отвечает:

- Есть у меня охотничье снаряжение. Волк совсем ослаб, замерз, плачет, просит ворона: - Сестру мою возьмешь с тремя полосами на носу: Ворон сжалился, говорит:

- Эх ты, раньше что же молчал? Вытащу тебя. Только сестру отдай мне!

Вытащил волка, воду из его шерсти выжал. Волк ворона благодарит, а в душе сердится на него, хочет отомстить ему, потому что ворон смеялся над ним.

- К ночи приведу к тебе сестру, - сказал волк и ушел.

Пообещал он ворону сестру, а у самого никакой сестры нет. Пошел через ущелье, нашел вороний помет. Из вороньего помета женщину сделал. Кончил делать и повел женщину к ворону.

Вот возьми мою сестру с тремя полосами на носу, - говорит ворону.

Ворон видит красивую девушку, говорит:

- Теперь у меня есть жена!

Волк попрощался, ушел, а ворон с женой стал чай горячить пить.

Напившись, спать легли на белые шкуры. В пологе у ворона жарко. Во время сна жена ворона растаяла. Обиделся ворон на волка, решил отомстить ему. Утром нашел ворон волка, спрашивает:

- В какую сторону ты идешь?

Волк отвечает:

- Сюда, через ущелье, а ты?

- Туда, через гору.

Волк пошел, а ворон облетел кругом горы и упал на пути волка тушей дикого оленя. Волк подошел, стал есть оленя. Всего съел и заснул. А ворон в животе у волка каркает:

- Кар, кар, братец, это что у тебя?

Волк вскочил, отвечает:

- Кишки мои! Ворон выбросил из волка кишки. Снова каркает:

- Кар, кар, братец, что это у тебя? Волк с болью отвечает ворону:

- Сердце мое, жизнь моя!

Волков не было в парке 70 лет, и все это время там царствовали олени, которые за годы бесконтрольного размножения (все усилия людей по контролю их популяции не приносили успеха) нанесли сильнейший урон местной флоре. Четырнадцать волков, конечно, не смогли cъесть всех оленей, но они заставили их осторожнее выбирать места для пастбищ и избегать некоторых участков парка. На тех местах начала возрождаться растительность. За шесть лет количество деревьев выросло в пять раз. Появились бобры, которые любят есть кору деревьев и строить плотины. В заводях завелись ондатры, утки и рыбы. Волки уменьшили популяцию шакалов, что привело к увеличению количества зайцев и мышей, а те, в свою очередь, привлекли в парк ястребов, хорьков и лис. В парк пришли медведи, так как они могли доедать волчьи недоедки, и в парке увеличилось количество ягод.

Но самое удивительное — волки заставили реки поменять поведение. Их русла выпрямились и стабилизировались, уменьшилась эрозия берегов. Случилось это, потому что влияние волков на оленей привело к взрывному росту деревьев и травы по берегам рек, что привело к их укреплению. Поменялась сама география парка, а все благодаря четырнадцати волкам, выпущенным туда менее 30 лет назад.

Источник: science.d3

Здесь можно вспомнить многообразие японских оборотней: енотовидные собаки (тануки), лисы (кицунэ), кошки (нэко), собаки (ину), обезьяны (сару), журавли (цуру), крысы (нэдзуми), пауки (кумо), карпы (кой) и прочие животные, почитаемые за свои выдающиеся способности. Редкие исключения из этого правила составляют случаи принудительного наложения на человека какого-либо дискриминирующего заклинания, обращающего его в уродливое существо (хорошим примером из русских сказок является царевна-лягушка) или предмет (библейский соляной столб, в который превратилась жена Лота во время бегства из горящего Содома). Среди множества других зверей одним из самых древних соседей человека является волк — canis lupus (волк обыкновенный), обитающий в Европе, Азии и Северной Америке. Считается, что от этого хищника произошли наши лучшие друзья — собаки. Он внушал людям восхищение своими великолепными охотничьими качествами. Его боялись за свирепость и решительность, с которой он нападал на противника. Именно поэтому образ волка послужил морфологической основой для создания многочисленных европейских легенд про оборотня — ликантропа.

В Мексике жить - по-волчьи выть

Несколько десятков лет назад наука полностью отвергала возможность существования ликантропов. Однако взгляды современной медицины существенно изменились — она признает факт существования оборотней, понимая под таковыми не только людей, страдающих экзотическими расстройствами психики, но и задокументированные феномены чисто физического свойства.

В Гуадаладжаре (Мексика) расположен центр биомедицинских исследований, занимающийся проблемами ликантропии. Доктор Льюис Фигуера уже много лет изучает мексиканскую семью Ацивов, состоящую из 32 человек. Все они страдают от редкой генетической болезни, передающейся по наследству и вызывающей сильное изменение человеческого облика. Поверхность их тела, включая лицо, ладони и стопы, покрыта густой шерстью (даже у женщин). У некоторых членов семьи шерсть более густая, чем у других. Заметным отклонениям от нормы подверглись также их осанка, голос и мимика. По предположениям доктора Фигуеры, данная болезнь вызвана генетической мутацией, передающейся по наследству (Ацивы уже много лет заключают только внутриродовые браки) через X-хромосомы родителей. В ходе исследований было установлено, что данная мутация возникла у членов этой семьи еще в средние века, но до последнего времени никак себя не проявляла. Сейчас Ацивы живут в горном городке Закатекас (известном нам по 6-й книге Карлоса Кастанеды “Дар орла”, где рассказывается о способности шаманов, называемых в народе “нагуалес”, превращаться в животных для достижения внутреннего Нагваля) на севере Мексики. Местные жители относятся к ним презрительно, если даже не враждебно, отказываясь поддерживать с “проклятым семейством” какие-либо связи. Врачи из центра биомедицинских исследований не могут вылечить эту болезнь, названную ими “синдром ликантропии”. Но рано или поздно они смогут изолировать ген ликантропии и подарить будущим потомкам Ацивов полноценную жизнь.

Возможно, что изучение “настоящей” (научно доказанной) ликантропии поможет пролить свет на истинную природу мифов о людях-волках — ведь все рассказы про оборотней, дошедшие до наших дней, вполне могут быть основаны на реальных случаях проявления некоей редкой болезни — психической или генетической.

Ликантропия Термин “ликантропия” имеет греческое происхождение: ”lycoi” — “волк” и “anthropos” — “человек”. Сегодня он официально используется в психиатрии для обозначения формы умопомешательства, при котором человек воображает себя волком. Следует отметить, что этот недуг наиболее громко заявил о себе в XIX столетии, когда счет больных пошел на сотни. В средние века подобным людям очень не везло — ведь считалось, что способностью к превращениям в животных обладают только ведьмы и колдуны, использующие для этого черную магию. Когда аутодафе вышло из моды, ликантропическая тематика переместилась из сферы религиозных заблуждений в бескрайнее литературное пространство, где образ “оборотня” быстро оброс множеством дополнительных признаков, сформировавших окончательный облик мифического “человека-волка”. В конечном итоге средневековая криптозоология не только обобщила огромный массив несистематизированного фольклора, но и создала основу для дальнейшего развития формальной зоологии.